— О, Валент, — сказала она, засыпая, — как это ужасно! Мне же еще возвращаться.
4
Понадобилось немного времени, чтобы то, что казалось ужасным и порочным, стало для Сони простым и привычным. Она часто оставалась ночевать у Строкова; а когда Строков встречался с Зиминым, тот бледнел, словно это еще должно было произойти.
Дома они почти не говорили друг с другом. И Соня не испытывала в этом большой потребности. Она привыкла видеть по ночам лампу с зеленым абажуром, фигуру Зимина, склоненную над столом, и засыпала. Фигура Зимина на фоне абажура казалась черной.
В двух газетах появились наконец его стихотворения. Но это были не те стихотворения, которые он сам любил.
— А-а… — говорил он, отмахиваясь, в ответ на поздравления; и Соня тоже говорила: «А-а…»
Стихов было мало, и поздравления быстро кончились. Зимин принялся за поэму. Отдельные клочки ее Соня находила еще в первые годы замужества. То, что было написано на клочках, Соне не нравилось. Почему-то запомнилась одна-единственная строчка:
Поэма была про Сибирь.
— Убери эту строчку, — снисходительно говорила Соня. — Разве дождь может издеваться? Этого никто не поймет.
Из-за строчки, которая запомнилась помимо воли, Соне не нравилась вся поэма, вернее, само занятие, которому Зимин теперь посвящал свободное время.
Соня покорно, даже охотно сносила связанные с этим периодом тяготы, тем более что Зимин, как ей казалось, переставал интересоваться окружающим. Она уже сама приходила в комнату с желтыми обоями и шествовала мимо соседей с гордо поднятой головой; только никак не могла привыкнуть, что комната без окон.
— Это мне досталось при размене, — пояснил Строков, — с бывшей супружницей.
Соня улыбалась, не разжимая губ.
Она все время жила как на острие ножа. Жизнь, полная приключений, грозила ей ежеминутными опасностями, но эти опасности не угнетали ее, а, напротив, заряжали какой-то восторженной и неистощимой энергией.
Эта восторженность не пропала у нее даже тогда, когда случилось то, что должно было случиться. Ее обман, явный для всех, стал наконец доподлинно известен Зимину. Все обошлось без криков и слез, и Соня, разменяв квартиру, сохранила к бывшему мужу остатки чувств, похожих на признательность. Ей удалось произвести благоприятное впечатление на женщину-судью. Зимин, естественно, на разбирательство дела не явился, и разгневанная судья, сочувствуя Соне, присудила ему одному оплачивать все расходы, связанные с бракоразводным процессом.
После этого комната с желтыми обоями потеряла свою магическую привлекательность. Но тем не менее Соня часто приходила туда, надеясь застать Валента. Если она приходила к нему, не договорившись заранее, он бывал недоволен. И она это чувствовала.
Деятельность Валента оставалась для нее загадкой. Но он дал ей явственно понять, что сделался человеком серьезным, способным влиять на большие дела. У него всегда водились деньги; это восхищало Соню и набрасывало в ее глазах на весь облик Валента некую таинственность.
Каким жалким и беспомощным выглядело по сравнению с ним беспокойное племя художников, приходивших когда-то к Зимину. Эти художники вечно кого-то ругали, кого-то хвалили, в промежутках пили водку, и все делали с таким видом, точно истина была доступна им одним. Соню, сколько она помнила, всегда раздражала непреклонность их суждений и уверенность в том, что они-то и занимаются делом самым важным и необходимым.
Но, как и прежде, она могла пройтись по комнате и, заломив руки над головой, прочесть стихи:
И ей становилось грустно. От этой грусти глаза увлажнялись, становились огромными в тени ресниц. А Валент подходил к ней, целовал руки и говорил: «Ты чудо!»
Последнее время он постоянно твердил о желании как-то оформить их отношения, но ничего не предпринимал, оставляя на Сонину долю все тревоги и волнения.
Оформление это каким-то образом было связано с необходимостью уехать из Москвы, и Соня подозревала, что у Валента начались крупные неприятности по службе. Теперь, когда она получила то, о чем мечтала, — светлую комнату в центре города, два окна с видом на арбатский перекресток, когда все сложилось самым превосходным образом, Валент стал бывать реже. Соня терзалась ревностью, но инстинктом угадывала, что его заставляют страдать приключения вовсе не любовного свойства.