— Вы мне не поверите, но мой отец почти совершенно лыс. А летом он обычно сбривает остатки волос. И поглядите на меня, я пошел в мать. Забавно, не правда ли?
— Вообще-то склонность к облысению наследуется через гены матери, а не отца.
— Я этого не знал. Вот что мне нравится в моей работе, миссис Даймонд, — каждый день я узнаю что-то новое.
— Рада, что хоть чем-то смогла помочь вам, — сказала я, удивленная появившимся желанием пробежать рукой по спутанным кудрям лейтенанта.
— Ну, мне пора идти, — сказал он, вставая, пробегая собственной рукой по волосам и откидывая назад упавший на лоб локон. — Я дам вам знать, если возникнет необходимость снова поговорить с вами. Хорошо?
— Конечно, лейтенант.
И я смотрела ему вслед, не понимая, зачем он вообще приходил и чего достиг, но надеясь, что он обернется и задаст еще один вопрос, как плохо одетый детектив Коломбо из телесериала. "Он действительно похож на этот персонаж, — подумала я, — но выше… и моложе. И хотя на Фиори нет потрепанного плаща Коломбо, его рубашка вполне удовлетворительно помята".
Я оттащила шезлонг в тень, снова села, закрыла глаза и представила, как Фиори погружает свои пальцы в волосы… мои пальцы в его волосах. Я отчетливо представляла ощущение его руки, мягкость его волос, и что-то внутри меня зашевелилось. Похоть. Хотя я и удивилась ее появлению — лейтенант явно был не в моем вкусе, — но почувствовала благодарность, ощутив себя живой.
Я постаралась представить себя в объятиях Фиори, но дошла лишь до появления его непокорного локона над своим лицом, и затем в моей памяти всплыл Айра Пресмэн…
Я познакомилась с Айрой в универсаме около прилавка с презервативами. Это случилось через тринадцать лет после смерти Карла и через три года после того, как у меня были интимные отношения с мужчиной. Я никогда раньше не покупала эти сугубо мужские предметы, оставляя эту обязанность партнерам, но уже начала пылко убеждать Шела в необходимости безопасного секса (хотя была уверена в том, что подобная информация долго еще не понадобится моему шестнадцатилетнему сыну). Кроме того, я всегда презирала ханжество и решила, что необходимо иметь презервативы в спальне. Просто на всякий случай.
"Мир изменился", — думала я перед разнообразием выставленных презервативов по соседству с аспирином и прямо через проход от специй, консервированного горошка и анчоусов. Когда я росла, презервативы прятали под прилавками аптек, и их покупка у сурового аптекаря считалась у подростков подвигом. И никто не называл их тогда презервативами. Их называли резинками.
Итак, я стояла перед множеством разноцветных коробочек, обещающих чувственность, безопасность и силу, развлекая себя мыслью, что, вероятно, мужчины, дающие объявления в "интимных" колонках, именно здесь пополняют свои запасы, и вдруг вздрогнула, услышав мужской голос:
— Я бы много отдал за то, чтобы узнать, о чем вы сейчас думаете.
Я смутилась и попыталась объяснить свое присутствие в отделе, который считала мужской территорией.
— Видите ли… мой муж умер… ну, как примерная герлскаут, я должна быть готова, — пробормотала я высокому джентльмену, обратившемуся ко мне.
— Какое совпадение! Я был бойскаутом… правда, довольно давно, — ответил он с сердечной открытой улыбкой, и мое чувство стыда исчезло, и мне удалось различить его лицо с черной непокорной прядью, упавшей на лоб.
— Извините, не могу даже вообразить, что вы подумали обо мне. Я просто…
— Как и я. Вам нужна помощь?
— Ну, их так много, и я не знаю…
Потянувшись, он взял две коробочки и уронил одну в мою тележку.
— Думаю, вы найдете эти удовлетворительны? Ми. Слово скаута. И если я еще чем-либо могу помочь… — он вынул из кармана твидового пиджака визитную карточку.
Неловко улыбаясь, я взяла его карточку.
— Спасибо. "Доктор медицины Айра Пресмэн", — прочитала я имя с карточки.
— Всегда к вашим услугам, — ответил он, протягивая руку.
После короткого рукопожатия и обмена улыбками я покатила свою тележку к фруктам и овощам.
У прилавка с деликатесами мы встретились снова, но там была очередь, а я не могла долго ждать и направилась к кассе.
В течение всего проведенного на побережье месяца мой половой инстинкт вспыхивал каждый раз, когда я садилась у своего туалетного столика, вспоминая, что маленькая красная коробочка с презервативами лежит в ящике за тюбиками помады и коробочками с тенями для глаз, где я прятала ее от Шела. Она могла быть вне поля моего зрения, но я никогда не забывала о ней. Как и об Айре Пресмэне, бойскауте из универсама. Я сунула его визитную карточку как закладку в недочитанную книжку на ночном столике. Каждый вечер перед тем, как выключить свет, я брала книгу в руки, но так и не преодолела страницу с карточкой. Я детально изучила ее, касаясь выпуклых черных букв его имени, как слепая, словно пытаясь узнать что-то о самом человеке. Однажды я даже начала набирать его телефонный номер, но повесила трубку, не закончив набор.