Я отвернулась от Джефри, но недостаточно быстро, и он успел заметить слезы — возмущения? тоски? потери? — наполнившие мои глаза. Не дождавшись ответа, Джефри сказал:
— Конечно, вы должны поужинать с вашим сыном. И вот что, я приглашаю на ужин вас обоих. Что вы скажете на это?
— Я не знаю…
— Я не приму отказ. В конце концов, я у него в долгу, Он спас меня от пневмонии… хотя я все равно попаду в десятку самых плохо одетых мужчин, — сказал Джефри, показывая на мешковатые яркие шорты Шела.
Мы сидели на диване лицом к стеклянным балконным дверям, наблюдая за ветром и дождем, превратившими в хаос темное небо и море. Пытаясь стряхнуть подавленность, я сосредоточилась на Джефри.
"Он немного похож на обезьяну, — подумала я. — На симпатичную обезьяну. Темные круглые глаза, небольшой прямой нос. И довольно соблазнительный рот, и ямочка на подбородке".
— Полиция уже разговаривала с вами… о смерти Марджори? — спросила я, забыв на мгновение сплетни, связывавшие Джефри и Марджори.
— Нет, — ответил Джефри тоном, заставившим меня вспомнить.
— О, извините, — сорвалось с моих губ в обход внутреннего светского цензора.
— За что?
— Марджори. И мой вопрос. Я не подумала… принимая во внимание вашу дружбу и все… вы ведь были друзьями, не так ли? — бормотала я.
— Я бы так не сказал, — холодно ответил он.
— Извините, — повторила я, удрученная болью, появившейся в его глазах.
— Так как же прошло ваше исследование? — спросил Джефри, меняя тему.
— Прекрасно. Я думаю, что мое головокружение — психосоматического происхождения.
— Почему?
— Робин тоже так думает.
— Интересно. И что же вас привело к этому заключению?
— Я… Вообще-то мне не хочется говорить об этом.
— Понимаю, — сказал Джефри, хотя я была уверена, что он не понимает.
— Я едва знала Марджори, — сказала я, возвращаясь к трагедии.
— Думаю, что мало кто хорошо ее знал. Она даже меня, эксперта, захватила врасплох.
— Неужели? — удивилась я его неожиданной откровенности.
Откинув голову, Джефри уставился в потолок и вздохнул.
— Не могу поверить, что собираюсь рассказать вам об этом. Вы уверены, что хотите услышать?
Я промолчала, не отрывая от него широко раскрытых глаз, и он начал повествовать о своей неудачной связи с Марджори Эплбаум с того дня, когда она пришла к нему на прием рассказать об интрижке между ее мужем и его женой, и как это закончилось тем, что они занимались любовью. "Точно как я себе представляла! — подумала я, снова ошеломленная предсказуемостью жизни. — Интересно, угадала ли я и причудливые подробности?! "
— И когда она ушла в тот вечер, я был опустошен, уничтожен, и не только из-за жены, но и из-за собственного поведения. Я, профессионал, вел себя в высшей степени дилетантски.
— Вы слишком суровы к себе, — сказала я, разочарованная отсутствием деталей.
— О, это был не конец. Если бы на этом все закончилось… Я снова увиделся с ней. Я не хотел, но она позвонила через несколько дней якобы извиниться. Я был в жутком состоянии тогда… Тиффани сбежала и все такое… и Марджори говорила так искренне… Я сказал себе, что увижу ее только для того, чтобы объясниться, но все снова закончилось, как и в первый раз. И потом я встречался с ней снова и снова. Я и сейчас этого не понимаю. Она даже не была привлекательна… но что-то в ней было…
Джефри замолчал.
Я слышала об этой связи от Робин — которая узнала о ней от Мэгги — и от Эммы Чэнкин, однако услышать правду от самого Джефри и увидеть, как близко реальность совпала с моим воображением, оказалось для меня слишком большим шоком. И я задумалась над остальными слухами, на которые не обращала или пыталась не обращать внимания, хотя и переносила их в свою книгу. Мне казалось, что в книге с ними легче разбираться, как, например, с совращением сексуально озабоченных юнцов мамтрахалками. Но и в воображении я с трудом переносила мысль о совращении Шела Брендой Форестер.
— Как я мог оказаться таким наивным? — спросил Джефри, прерывая молчание.
— "Наивным"?! В чем?
Вот тогда он и рассказал мне о деньгах: о пятидесяти долларах, которые Марджори одолжила, чтобы оплатить телефонный счет, и двухстах долларах, которые она одолжила, чтобы заплатить водопроводчику, и тысяче ста долларах, чтобы заплатить налоги, и так далее и тому подобное, общей суммой три с половиной тысячи долларов за последние одиннадцать месяцев.
— А ведь предполагается, что я знаток человеческих душ, — сказал он.