И тут я вспомнила, что читала в газете… запертая изнутри балконная дверь.
— Я схожу за книжкой, — сказала я, вставая, натягивая джемпер на купальник и подхватывая босоножки. — Я вернусь через минуту. Посидите… и угощайтесь виноградом… он в сумке.
— Спасибо. Я почитаю, — сказал он, показывая обложку книги "Рубец времени".
Пятьдесят с чем-то тысяч книг издаются ежегодно, а лейтенант Фиори читает мою! Двое моих знакомых читают на этой неделе "Рубец времени". "Какое странное совпадение", — подумала я, направляясь к дому. Я поднялась в свою квартиру, взяла книжку и пролистала ее в последний раз, записывая на клочке бумаги: желтый, розовый, зеленый, оранжевый, бирюзовый, сине-белый, темно-синий, желто-оранжевый — вместе с первой и последней датой на каждой странице. Затем я подошла к балконной двери и захлопнула ее, чтобы посмотреть, не может ли замок защелкнуться сам по себе. Он не защелкнулся. Я попробовала снова. Он не защелкнулся, но как будто чуть-чуть шевельнулся. Может, если защелка расшатана… и вдруг я снова почувствовала давление в мочевом пузыре. Я бросила исследования и пошла в ванную комнату, размышляя об инфекции, когда накапало не больше наперстка мочи. Однако снова ни тика, ни жжения, ни предательского розового пятна на туалетной бумаге, заметила я с облегчением.
Вернувшись на пляж, я нашла лейтенанта удобно устроившимся в моем шезлонге и жующим маленькую гроздь зеленого винограда. Читающим.
— Не думала, что у полицейских есть время читать романы, — сказала я, вручая ему красную книжечку. — Вернее, подобную литературу.
— Ничто человеческое нам не чуждо, — снова сказал он, вставая и улыбаясь.
"У него обаятельная улыбка", — подумала я.
— Мне кажется, это я уже где-то слышала. Между прочим, как вам нравится этот роман? — не удержалась я.
— Вы знаете, я читал все книги Слоан И. Даймонд и решил, что автор — женщина.
— Неужели?
— Вы читали книги Даймонд, не правда ли? О, конечно, читали… это популярное чтиво… особенно на пляже.
— Вообще-то я никогда не читаю книги на пляже, — солгала я, сказав первое, что пришло мне в голову, и немедленно испытав угрызения совести. Я солгала офицеру полиции… как преступница.
Он помолчал, улыбнулся и вдруг сказал:
— Вы не подпишете мне эту книгу?
— Что?
— Вашу книгу. Вы подпишете ее?
— Я не понимаю…
— Но ведь вы написали эту книгу. Все знают, что Слоан И. Даймонд — псевдоним.
Я в замешательстве таращила на него глаза.
— У этой книги медицинская тема, и произведения Даймонд отличаются сексуальностью и тайнами.
"Он знает!" — подумала я, со страхом вслушиваясь в его анализ.
— Миссис Даймонд, — продолжал он, подчеркивая мое имя, — вы — писатель, вы специализируетесь в медицине. И хотя вы кажетесь скромной, даже несколько чопорной… Но, возможно, в этом ваша тайна. Только Слоан И. — анаграмма Алисон, — нанес он последний удар с раздражающе самодовольным видом.
— Поймали, — сказала я, немедленно сдаваясь, устрашенная властью его полицейского значка. Или так я попробовала убедить себя. На самом деле я хотела, чтобы он знал. Его открытие возбудило меня. Нетрудно прятать что-то от тех, у кого нет причин искать, поняла я. Это прозрение могло бы объяснить много маленьких загадок жизни.
— Лейтенант, пожалуйста, пусть это останется между нами. Никто не знает, кроме моего литературного агента и издателя.
— Слово чести! — сказал Фиори.
И его бойскаутский салют и непокорный темный локон напомнили мне Айру Пресмэна, мой сон, и я снова покраснела.
— Не думал, что Слоан И. Даймонд так легко краснеет, — сказал Фиори, и его улыбка показалась мне плотоядной.
— Ну, если это все, лейтенант… — я отвернулась, садясь в шезлонг, чтобы у него не появились какие-нибудь ложные мысли.
— Еще только одна деталь — и я ухожу, миссис Даймонд.
Я замерла.
— Автограф, — произнес он, улыбаясь и вручая мне книжку и авторучку.
Я открыла книгу на титульной странице и написала: "Тайному почитателю… с наилучшими пожеланиями. Слоан И. Даймонд". "Мой первый автограф… и последний", — подумала я, чувствуя неловкость от того, что лейтенант смотрит на меня по-новому.
— Благодарю вас, миссис Даймонд, — сказал Фиори. Забрав книжку и прочитав надпись, он снова отдал честь. — Это будет наша маленькая тайна.
Он был уже на полпути к променаду, когда я почувствовала неожиданную жажду тепла и выдвинула шезлонг на солнце. Закрыв глаза, я представила Фиори и услышала его слова: "Наша маленькая тайна".