К четверти пятого дошли до теннисных кортов. Туман сгущался.
– Может, не стоит? – с сомнением произнес Фред. – Через пару минут тут будет нулевая видимость.
Лео открыл банку с теннисными мячиками и запустил один поверх сетки в сторону Фреда. Мяч шмякнулся к его ногам.
– А ну-ка, смени настрой.
Шанталь сидела в траве неподалеку от сетки, малышка ползала. Рядом плакал Коул.
– Вы полюбуйтесь, – буркнул Фред и обернулся к Терезе. – На редкость счастливое семейство.
– Хотите в мою команду? – спросила она.
– Да, – ответил Фред. И заорал через все поле: – Эй, пап, у нас разнополые пары. Я с Терезой, а ты с Бартом.
– Пошел в задницу, – огрызнулся Барт.
– Следи за выражениями, – сказал Лео.
– Что я тебе сделал, Фред? – возмутился Барт.
– Шуток не понимаете, – ответил тот. – Хотелось немного оживить мероприятие, эту жалкую попытку семейного воссоединения. Прости, если задел за живое.
– Папа прав, – проговорил Барт. – Тебе надо сменить настрой.
– А ты готов папочке зад расцеловать, – поддел его Фред.
Лео повысил тон:
– Я сказал, выбирай выражения. Здесь дети!
Барт обернулся к отцу:
– Они, значит, дети, а мы – нет? Мы тоже твои дети.
– Вы уже взрослые, – возразил Лео.
– То есть если мне двадцать восемь, то я уже не твой ребенок? И кем я тебе прихожусь? Коллегой?
Тут Шанталь встала.
– Все, с меня хватит! – сказала она. Тереза и не подозревала, что девушка говорит по-английски. Имя-то французское. У няни был своеобразный акцент жительницы Среднего Запада. – Надоела мне ваша перебранка! Не хотите играть – не играйте. Вам это все равно не поможет. Сначала разберитесь между собой. Я возвращаюсь в отель. – Она подхватила Уитни и взяла за руку Коула. Тот запротестовал, и Шанталь этим мигом воспользовалась: – Отлично, вот и оставайся. – И с грозным видом удалилась.
Тереза посмотрела ей вслед. Наверное, ей тоже стоило уйти, Билл считал, что семейные проблемы близкие люди должны решать без участия посторонних, но уж очень ей было жалко маленького. От постоянных рыданий у него припухли веки, и кожа местами потемнела. Он был так жалок в своей белой спортивной рубашечке и теннисных туфлях. Сидел на траве, вытянув ноги и опустив ручонки.
– Мне тоже пора, – объявила Тереза. – По-моему, я здесь лишняя.
– Ну хоть вы-то останьтесь, Тереза, – взмолился Фред. – Вряд ли мы справимся с ним без женщины.
– Да, – кивнул Лео. – Пожалуйста. Мы хорошо будем себя вести. Правда, парни?
– Ну ладно, – согласилась Тереза. – Я остаюсь.
И подмигнула Коулу. Тот икнул.
Тереза с головой ушла в игру. Для нее сейчас существовал лишь зеленый мячик и допотопная ракетка. Корт окутала гнетущая тишина. Игроки оглашали счет сиплыми, еле слышными голосами. Как должны вести себя воспитанные люди? Молчать, если на языке крутятся лишь плохие слова? Они что, не в курсе, что для здоровья вредно сдерживать эмоции?
Ближе к пяти стало ясно, что за каждым осталось по шесть побед.
– Может, устроим тай-брейк? Решим, кто играет последний сет, – предложил Лео.
– Ладно, согласна, при одном условии: вам надо между собой все обсудить.
– Обсудить? – удивился Фред.
– Да. Просто по-человечески поговорите, – пояснила Тереза. – Шанталь права. Вам надо пообщаться.
Фред с готовностью ухватился за предложение:
– Ладно, общаться так общаться. У меня как раз назрела темка. Папа, я понял, что не хочу быть адвокатом.
Мяч со свистом пронесся мимо отца.
– Что? – воскликнул Лео. – Повтори, что ты сказал?
Фред с Терезой поменялись местами, и Фред достал из кармана следующий мяч. Подбросил его вверх, поймал и взглянул на отца.
– Я не хочу быть адвокатом.
– То есть ты окончил юридический колледж в Гарварде – и внезапно понял, что не хочешь быть юристом? То есть у нас такая внезапная прихоть. А можно было раньше сообщить, чтоб не пришлось выбрасывать на ветер девяноста тысяч долларов?
– Деньги – дело наживное, – сказал Фред. – Жизнь – вот что поставлено на карту.
– Ну а я гей, – вклинился Барт.
– Обождите, парни. – Лео отер лоб рукавом. – Не все сразу. Так ты не хочешь быть адвокатом?
– Пап, не уходи от ответа, – нахмурился Барт. – Ты будто отмахиваешься от фактов. Я – гей.
– Да, папа, – ответил Фред, – а я не хочу быть адвокатом.
Туман сгустился. Тереза едва различала фигурку Коула на другом конце корта. Меж тем тот сидел и слушал.
Лео перевел взгляд на Барта.
– Ну, а ты у нас – гей. И как я должен отреагировать? Захлопать в ладоши? Как там у вас принято?