Выбрать главу

Мэри наконец «втерлась» в крошечное пространство между двумя машинами, так что нос «мерседеса» наполовину перекрыл дорогу, и стремглав бросилась к часовне, волоча меня за собой.

Я не бывала в этой часовне с момента окончания колледжа. Сказать по правде, ни в одной другой я тоже за это время не бывала, а прошло, кстати, уже почти десять лет.

Но сейчас, войдя в дубовые двери, я вспомнила все так ясно, словно и не уходила. Все тот же запах мастики для полировки скамей, все то же волшебное кружение пыли в лучах света, падающего из разноцветных витражей. А вот и пятно от бензина на полу, оно здесь с тех самых пор, как один сумасшедший студент в 1957 году подъехал к алтарю венчаться прямо на мотоцикле. Словно и не было всех этих лет.

Но сколько всего изменилось!

И разумеется, нашему священнику не терпелось узнать, что именно.

— Лиззи!

Он уже шел мне навстречу, широко улыбаясь. Я удивилась, что он помнит, как меня зовут. Я не часто посещала его службы в студенческие годы в Оксфорде. В те времена субботнее утро посвящалось в основном похмелью, а не пению гимнов.

— Как радостно видеть тебя под этими сводами! Как ты жила все эти годы?

— Неплохо, — начала я, — пока на прошлой неделе не…

— Билла не видели? — прервала меня Мэри. Я обещала ей, что бы ни случилось, не говорить о своих бедах в месте, где ей предстоит венчаться. Плохая карма, так она выразилась.

— По-моему, Билл вышел купить сигарет, — сказал священник.

— Он обещал бросить курить после свадьбы, — сердито сказала Мэри. — Да где же он, черт возьми!

Священник побледнел.

— Простите, святой отец. Я хотела сказать, где он, блин горелый.

Интересно, подумала я, по канонам церкви «блин» считается ругательством или нет?

— Уже давно пора начинать, — не унималась Мэри. — После репетиции мне надо успеть купить чулки телесного цвета!

Еще минута, и участь Билла была бы решена. Но он успел.

— Итак, — начал священник, потирая руки в знак готовности приступить к церемонии, — все собрались? Жених, невеста, подружка невесты? Отец?

— Приезжает завтра утром, — ответила Мэри. — Не может пропустить матч любимой команды.

Священник кивнул.

— Шафер?

— Прибывает в Хитроу в шесть тридцать утра, — сказал Билл. — С Божьей помощью.

— На Бога надейся, да сам не плошай, — заметил священник. — Будем надеяться, что команда вашего отца победит, а английские летные службы не оплошают.

— В каком смысле? — раздраженно спросила Мэри.

— Просто хотел пошутить.

— Простите, — смягчилась она. — Я такая нервная стала. А тут еще звонят из ателье и пытаются уговорить меня на желтые петли к пуговицам. — Мэри обернулась к Билли — в ее глазах было отчаяние. — Желтые петли! Ты представляешь? И белых роз нигде нет. Все съела какая-то тля.

— Хм-м, хм-м, — деликатно перебил священник. — Продолжим? Жених, вы стоите здесь. — Он подвел Билла к алтарю. — Невеста и подружка, вы идите туда, за дверь. Завтра с вами будет служитель, который поможет за всем проследить. Итак, при звуках органа вы начинаете медленно идти к алтарю. Но не сразу, отсчитайте сначала три такта. Дальше вы идете медленно, слушая музыку. Следите, чтобы не споткнуться. Особенно вы, Мэри, вы будете в длинном платье. А на прошлой неделе, вы не поверите, у меня была невеста в брюках. Очень современно. Не то чтобы я одобрял брюки в церкви. Но с другой стороны, эти ребята могли вообще не венчаться, так что грех жаловаться… Да, так вот, вы медленно идете к алтарю, но не слишком медленно. Чтобы не получилось так, что музыка закончится прежде, чем вы подойдете.

— Закончится? — Мэри в ужасе вытаращила глаза. — И часто это бывает?

— Не очень, — успокоил священник. — Пройти-то надо четыре метра.

— А если вдруг кончится, органист ведь может сыграть еще раз? — не успокаивалась Мэри. — Не могу же я идти в тишине!

— Да, но если органист снова заиграет, вы подойдете прежде, чем он закончит, и вам придется стоять у алтаря и ждать конца музыки. Это еще хуже.

— Ну может же он просто приглушить звук, если увидит, что я уже подошла? — в отчаянии спросила Мэри; в ее глазах застыл ужас.