Но как только мы доберемся до квартиры на Тафнелл-парк, я сразу скажу ему, что для меня нет и не было никого, кроме него. Мы откроем друг другу души и станем еще ближе, чем раньше.
Где-то часа в три ночи я услышала шум подъехавшего такси. Из машины вышел Эрик. По тому, как он сутулился, можно было с уверенностью сказать: он не испытывает ни малейшей радости от того, что вернулся домой. А по тому, как громко Эрик хлопнул дверцей, стало ясно, что ему даже в голову не пришло, что в доме давно уже спят. Но Эльспет не спала. Я слышала, как она позвала сына страдальческим голосом.
— Иду, мамочка, — отозвался Эрик. — Я дома, уже приехал. И буду ухаживать за тобой.
Я натянула одеяло на голову и свернулась в комочек. «Еще сутки, — подумала я, — и мне не придется больше видеть ваши рожи, жалкие янки!»
Глава 31
На следующее утро я готовила завтрак для Эльспет и напевала.
— В последний раз! — сказала я себе и небрежно выложила на тост яичницу желтком вниз. Это было не совсем то, что старуха любила и просила приготовить. Но мне было плевать! Ричард уже вот-вот приедет и заберет меня отсюда.
— Ты такая веселая сегодня, — заметила Эльспет. — Радуешься, что Эрик наконец дома?
На самом деле я даже не видела Эрика с тех пор, как он улетел на Гавайи. Сегодня с утра он еще сидел в своей комнате и не высовывал носа.
— Сегодня приедут устанавливать свадебный шатер и столы для приема гостей, — сказала Эльспет. — Проследи, чтобы они не помяли цветы и ничего не сломали.
— Посмотрим, — бросила я неопределенно.
— Что значит «посмотрим»?
— Возможно, мне придется помочь Эрику срочно разыскать нескольких человек, которых он хотел бы лично пригласить на свадьбу, — пропела я сладко.
Эльспет нахмурилась, глядя на бутерброд с яичницей.
— Ты же знаешь, я не ем… а, ладно, не важно. У тебя много других дел.
Мои «дела» заключались в основном в том, что все утро я провисела на подоконнике, глядя на машины, проносящиеся по трассе мимо дома. Я высматривала небольшие автомобили красного цвета. Когда же Ричард приедет за мной? Или он собирается подождать назначенного ему времени и придет якобы просто писать мой портрет — на тот случай, если я вовсе не собираюсь бросать Эрика?
Если б только я могла ему позвонить! Но я не знала, где он остановился, и не хотела спрашивать у Эльспет номер его телефона. Ближе к полудню я подумала, а уж не бросил ли он меня? Может, Брэнди была права? Может, то, что случилось вчера, ничего не значило для него? И тут я увидела его… Маленький красный «датсан», взвизгнув тормозами, свернул с трассы и подъехал к дому.
Из автомобиля выпрыгнул Ричард. Взъерошенный, растрепанный, он выглядел так, будто провел бессонную ночь, пытаясь разобраться в своих чувствах. Он позвонил в дверь. Я побежала открывать, но Эрик меня опередил.
— Вы — Эрик Нордофф? — спросил Ричард.
— Да. С кем имею честь, позвольте…
Он не договорил.
— Нам надо поговорить, — перебил Ричард.
Ой, мамочки! Сердце у меня подпрыгнуло и забилось где-то в животе. Мамочки мои! Ричард решил все рассказать Эрику. Как же это романтично! Ричард приехал, чтобы сказать: свадьбы не будет. Я знала, что он так и сделает. Я знала, что он любит меня. Я знала, что он всегда будет со мной!
Я принялась впопыхах кидать вещи в чемодан. Но когда огромный «Луис Вьютон» на колесиках уже оказался наполовину полон, я решила, что это все-таки свинство — уходить с чемоданом Эрика, и решила, что возьму только фирменные платья, сложив их в собственную спортивную сумку, с которой я приехала. А пока что я все еще была в халате. Так-так-так… Я выложила на кровать два любимых наряда и принялась их разглядывать. Какой же больше подходит для побега с любимым?
Мне хотелось, чтобы Ричард навсегда запомнил меня такой, какой я предстану перед ним сегодня. Мне хотелось, чтобы он мог потом рассказывать нашим внукам: «Как только я увидел ее в этом бесподобном красном платье от Гуччи, я понял, что мы все сделали правильно».
Или все-таки лучше так: «Лиззи была в элегантном черном платье от Шанель, и я понял, что никогда и никого не смогу полюбить так, как ее»?
Я по очереди приложила их к себе перед зеркалом, постоянно прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Я не слышала никаких гневных криков. А я хотела их услышать? Трудно сказать, но мне почему-то казалось, это было бы логично, ведь Ричард собирается украсть чужую невесту.
В конце концов я остановила свой выбор на красном «Гуччи». Конечно, я обрекала себя на пожизненную ассоциацию с песней Криса де Бурга «Леди в красном», но платье очень уж мне нравилось. Облегающее, но не слишком. Шелковая ткань подчеркивала плавные линии фигуры. Я чувствовала себя новой Голди Хоун.
— Я готова, Ричард. Иди ко мне, — сказала я своему отражению.
Немного красной губной помады, и вот я уже вышла на лестницу.
Как раз в тот момент, когда хлопнула входная дверь.
Потом раздался звук отъезжающей машины.
— Куда-то собралась?
Эрик стоял у подножия лестницы и смотрел точь-в-точь, как моя мама, когда в детстве Колин извел новенький набор ее губных помад «Роял Дултон» на кружки для мишеней — ему тогда как раз подарили духовое ружье (разумеется, потом брат сказал, что это я его подбила воспользоваться для рисования губной помадой).
— Ты идешь в гости?
— Я… это… Это был Ричард?
— Это был Ричард, она меня спрашивает?! Естественно, это был Ричард, ты, хитрая двуличная…
Эльспет, у которой все дневные дела были расписаны по минутам, высунула голову из своей комнаты.
— Лиззи, ты уже позвонила дирижеру свадебного оркестра? Я обещала ему, что ты позвонишь ему утром. Я подумала, может, тебе не нравится Бах и ты захочешь другую музыку, более мощную, для завершающего выхода жениха и невесты? Как насчет «Королевы Шебы»?
— Мама, — перебил Эрик, — нам с Лиззи надо кое-что обсудить перед свадьбой.
Я последовала за ним в кабинет.
— Ты не можешь запретить нам с Ричардом быть вместе, — бросила я ему в лицо. — Мне плевать, чем ты будешь нам грозить! У меня, кстати, есть знакомый в «Ледибойз» — у него тоже свои связи.
— Не пугай меня своими дружками-мафиози, — фыркнул Эрик. — Но не рассчитывай сбежать с Ричардом.
Эрик бросил мне конверт через стол.
— Он велел передать это тебе. Думаю, комментарии будут излишни.
Я села, открыла конверт и стала читать.
«Дорогая Лиззи!
Когда ты будешь читать это письмо, я уже уеду. Как я и обещал тебе, я пришел к Эрику, чтобы рассказать все о нас с тобой и потребовать отмены свадьбы. Я сказал, что считаю вашу помолвку обманом, что я люблю тебя больше, чем он. Но, поговорив с ним подробнее, я понял, что заблуждался. Эрик — прекрасный человек, поверь мне, Лиззи. Он любит тебя по-настоящему, больше, чем ты можешь себе представить. Когда я сказал, что мы намерены уехать вдвоем, в его глазах были боль и отчаяние, и я поверил в то, что он любит тебя больше жизни. И вовремя осознал, что он подарит тебе такое счастье, какое я не смогу никогда.
Так что прости меня, Лиззи, за то, что втянул тебя во все это. Я знаю, тебе было нелегко. Но теперь я желаю тебе прекрасной свадьбы. Будь счастлива и не вспоминай обо мне. В твоей жизни есть все — и любовь, и страсть. И сногсшибательно красивый дом! Я знаю, когда-нибудь ты поймешь, что я сделал правильный выбор.
Твой (в душе) Ричард».
Что за чушь? Эрик любит меня больше жизни? Я перечитала письмо шесть или семь раз, как будто от этого бессмысленные слова Ричарда могли обрести смысл. Но это не помогло. Он снова бросил меня! И только потому, что решил, что Эрик меня любит.
— Что ты сказал ему, ты, сволочь?!
— Лиззи, — Эрик положил руку на мое вздрагивающее плечо, — я знаю, из-за чего ты плачешь. И поверь, я тебе сочувствую.
— Ты сказал ему, что любишь меня, ты внушил ему эту чушь, потому что тебе надо добраться до денег мамочки! Ты отнял у меня единственный шанс на счастье ради своей корыстной цели. Ты разрушил мою жизнь!