На бумажную работу уходит пара часов. Будь я трезв, все могло бы получиться быстрее. Но в воскресный вечер по-другому не получается.
К одиннадцати часам все собрались на пристани. Включены большие прожекторы, и все уволенные работники стоят в ряд, держа руки за спиной. Ситуация довольно странная, как будто мы собираемся совершить обмен пленными, как в фильме про «холодную войну». Двигатель на пароме для персонала уже работает, извергая в воздух клубы дыма, в то время как совершившие проступок официанты и садовник поднимаются на борт. На пристани собралась целая толпа. Некоторые из присутствующих — чтобы лично увидеть такое массовое увольнение, другие — чтобы попрощаться с Ёсидзи и Анжелой.
Как только уволенные местные горестно взошли на паром, из тени выходит Ёсидзи. За спиной у него дорожная сумка. Ёсидзи пробирается сквозь толпу, жестом приветствуя приятелей. Многие на прощание аплодируют ему. Кажется, он уходит один. Затем, как только японец подходит к парому, в последний раз махая всем рукой, появляется растрепанная Анжела. Она навзрыд плачет и протискивается сквозь толпу, заглушая истошными криками все вокруг.
— Не бросай меня! Не оставляй меня! — причитает Анжела, бросаясь вслед за Ёсидзи и обхватывая руками его колени. — Пожалуйста, не бросай меня!
— Что здесь случилось? — спрашиваю я у Гарри, стоящего рядом. Это не менее надежный источник слухов, чем желтая бульварная пресса.
— Япончик наш осознал, что вне острова их отношения зайдут в тупик, и после обеда признался Анжеле, что бросает ее. Заявил, что будет стремиться к чему-то большему и лучшему.
— А как она?
— Очевидно, немного разнервничалась.
— Вот оно как.
— И очевидно, проплачет целый день или два, перед тем как напьется в баре для персонала и переспит с кем-то еще… вероятно, с ним. — Гарри указывает на Бена. По-моему, Бен идет ко мне. В лучах прожекторов видно, что он держит в руках чемоданы. — Или не с ним, — исправляется Гарри, одновременно со мной замечая чемоданы.
— Извини, старина, — говорит Бен, качая головой. — Я уезжаю. Прямо сейчас. Спасибо, что пригласил меня на работу. — Он протягивает мне руку. — Но я здесь не приживусь. Не вытерплю даже одну неделю, не то что целых два года. Я бы тут рехнулся и в конце концов сбежал отсюда даже вплавь. Тут и в самом деле Алькатрас, старик. Если тебе это по душе, ради Бога, — бросает Бен, махая на прощание рукой и поднимаясь по трапу.
«Эх ты, ублюдок», — думаю я, косясь на него под ослепительным светом прожекторов.
Завтра мне придется искать себе нового заместителя. Хотя не так уж все и плохо. На следующей неделе у нас в гостях известная супермодель, обладательница премии «Оскар», греческий магнат-судовладелец и лучший теннисист в мире. А в моем холодильнике поджидает еще одна охлажденная бутылка шампанского «Дом Периньон». Думаю, это неплохое начало недели.