— Какой ты все-таки наивный человек, Гриша! — недоуменно воззрился на собеседника Брагин. — А еще ментом работаешь, в МУРе служишь. Неужели трудно получить какие хочешь показания от ночной бабочки не более чем за сотню баксов? И ты так легко поверил в случайную встречу с ней прямо у места убийства? Григорий, я тебе просто поражаюсь!
Лейтенант невольно покраснел, и некоторое время оба молчали, занявшись ощипыванием воблы.
— Ну а как ты заманил Жунта в «Белый медведь»? — прервал наконец молчание Вольнов.
— Он с меня потребовал за устройство тела Макса на кладбище тридцать тысяч долларов. Ровно столько я изъял у Ольги и мог бы с ним расплатиться. Однако я отдал ему только двадцать, сославшись на то, что в настоящий момент у меня больше нет, и обещал отдать остальные через день в каком-нибудь уютном местечке в удобное для него время. Жунт предложил бар «Белый медведь», добавив при этом, что если я его кину и не отдам бабки, то выкинут из могилы и тело Максима. Я его успокоил, сказав, что буду вовремя и Жунт получит все сполна. У моего приятеля Толяна, кроме бумера, имелся еще и мотоцикл, который я для этого дела позаимствовал. Посетив бар и решив проблему Жунта, причем из того же «макарова», с помощью которого Ольга расправилась с Циклей, я отвалил на байке на пару километров. Оставив его в тихом дворике, скинул одежду байкера в уличный мусорный бак и быстренько вернулся в «Белый медведь», где, для полноты алиби, побеседовал со знакомым барменом. Вот тебе, Гриша, мое чистосердечное признание в убийстве — единственном, заметь, которое я лично совершил во всей этой истории. Но мне очень не хотелось отягощать данным признанием чистую совесть твоего полковника — мне было не совсем ясно, как он на него отреагирует, станет ли покрывать убийцу.
— Да, — кивнул лейтенант, — Скрынников за умышленное убийство, совершенное тобой собственноручно, мог бы и завести на тебя дело. А может, и нет. Поскольку месть твоя — праведная, а полковник — человек справедливый. Но меня вот что волнует: да, Жунт — подонок, и он свое получил. Но разве бандит действовал в одиночку? И этот криминальный комбинат по, мягко сказать, незаконной трансплантации человеческих органов до сих пор продолжает свою деятельность?
— Ты, Гриша, пока был в командировке и собирал против меня улики, много чего пропустил и, видимо, не слишком внимательно читал прессу и вообще не смотрел по телику криминальные программы. А ведь в течение нескольких дней, после разборки на Дмитровском автополигоне между бандами Коха и Угрюмого, сообщалось, что проводится крупномасштабное расследование преступной деятельности сразу двух подпольных синдикатов, занимавшихся торговлей человеческими органами, и данные синдикаты были связаны как раз с вышеупомянутыми преступными группировками.
— Не хочешь ли ты сказать, что к этому делу тоже приложил руку?
— Еще как приложил! Отмечу попутно, что всю эту историю, будто я подключил проститутку, чтобы вырубить Толяна, я просто придумал, так сказать, из любви к искусству. Я лично выключил Толяна только для того, чтобы мой приятель не участвовал в смертельной разборке. А смертельной она стала потому, что в нужное время, когда на полигоне собрались все эти бандиты и пытались все же договориться, а не убивать друг друга, я туда подъехал и из засады сделал пару выстрелов по той и другой группировочке. И этого вполне хватило, чтобы началась массовая бойня. Я подождал, пока ребятки с полчасика постреляют друг в друга и лишь потом позвонил в ментовку и сообщил о данной разборке. А кроме того, назвал имена и адреса — короче, все, что знал по этим делам. Звонок был анонимный, разумеется, но от того не менее эффективный.
— Да, — покачал головой Вольнов, — ну и дела. Тебе действительно не срок, а орден за твои подвиги следовало дать. Но, если бы в МУРе узнали, как оно все было на самом деле, то получил бы ты все же срок. Но давай возвратимся немного назад. Что-то я не улавливаю, при чем тут вообще был Цикля? Ведь он из бригады Угрюмого, а сдала Ольга своего мужа Жунту, который из бригады Коха.
— Действительно, тут, возможно, произошла накладка со стороны Ольги. Имя Цикли мне, как я написал, назвал Толян, поскольку бригада Угрюмого крышевала несколько брокерских контор на РТС, и Цикля вел именно это направление. И, кстати, в разговоре со мной он рассказывал о крахе Макса именно на бирже, а о медицинских делах не было произнесено ни слова. Имя Жунта я узнал совсем не от Цикли, а позднее от Ольги, что, конечно, в «чистосердечном признании» написать не мог. Но, видимо, Ольга, когда прощупывала почву, кому бы продать своего мужа, слышала и имя Цикли, поскольку он был из бригады Угрюмого, которая занималась теми же делами, что и Жунт. И она, узнав от меня, будто я вышел на верный след, поскольку встречаюсь с Циклей, сильно запсиховала и, посчитав, что я действительно могу получить от него решающую информацию, пошла на ликвидацию нежелательного свидетеля. Фактически это ее и погубило, хотя я изначально имел на счет Ольги разного рода подозрения, но то, что она сотворила на самом деле, мне, конечно, и в голову не могло прийти.