Мне нужно было извиниться перед ним перед отбытием. Сегодня.
Я, кривясь, допила кофе и встала на ноги, открыла дверь спальни.
И оказалась лицом к лицу с отцом.
Желудок сжался. Я не знала, как долго он был там, слушал под дверью. Я не обратила внимания, а теперь могла поплатиться.
И только когда он резко выругался, потрясенный, как я, я заметила невод в его руках, поняла, почему он был тут. Странное дежавю охватило меня.
— Одевайся, — приказал он. — Ты нужна мне в сарае. Невод на северном берегу нужно заменить. Снова.
Я добралась до горной тропы только к полудню, настроение было кислым, как ранняя вишня, пока я шла к деревне. Ладони ныли от уколов иглой, натертые веревкой, и мои нервы были истерзаны хуже невода. Единственное порадовало в этом, когда я стала грузить починенный невод в телегу, и он сказал мрачным тоном, что сам его отвезет.
— Я правильно его закрепила, — возразила я, возмущенная намеком.
— А я сказал, что неправильно? — буркнул он.
— Нет. Во сколько вернешься к ужину? — спросила я.
— Не знаю. Буду там допоздна. Оставь мой ужин в печи. Не выходи меня искать, если я не вернусь, — предупредил он. — И не трогай мой кофе.
Мы прошли в дом вместе, и я ждала, пока он уйдет. Он сказал не искать его, но не сказал оставаться в доме…
Я повторяла это как заклинание, пока спускалась к Ормскауле. Мне нужно было найти Рена и извиниться. И попрощаться, хотя он не знал об этом.
Когда я добралась до моста, я уже осмелела. Я замерла на верхней точке и посмотрела на реку. Она текла быстро, как всегда, потому никто и не замечал, что с озером было что-то не так. Я заметила, как плывет пара камышниц, улыбнулась им. А потом моя улыбка увяла, я вспомнила, что этой ночью был праздник. Вся деревня там будет.
Я пошла не по главной дороге, чтобы не столкнуться со всеми, а юркнула за ряд домов и пошла вдоль окраины, слушая толпу, гудящую в центре Ормскаулы. Я уже ощущала запах жареного мяса и лука, и от этого я ощущала себя голодной дурой. Я ничего не поела дома перед спуском. Желудок агрессивно урчал, подчеркивая то, что я дура.
Решив рискнуть, я повернула и пошла к пекарне, надеясь купить булочку. Но, конечно, там было закрыто, табличка свисала с серебряной подковы над дверью, заявляя, что Кэмпбеллы будут продавать еду на празднике. Я раздраженно вздохнула.
— Альва?
Я повернулась и увидела Гэвана Стюарта, в руке его была связка ключей.
— Ты пришла, — улыбнулся он.
— О, — я смутилась. — Нет, я просто хотела булочку.
Гэван поднял связку ключей.
— Тебе повезло.
Его улыбка стала шире, он прошел мимо меня, вставил ключ в замок и открыл дверь.
— Выпечка и прочие блюда от Стюарта открыты, — сказал он. — Заходи.
ДЕВЯТЬ
Я прошла за ним внутрь, и он пропал в дальней части магазина, за ширмой. Я подошла к стойке и уселась там, покачивала ногами.
— Вот.
Я повернулась и поймала маленький сверток, который Гэван бросил мне. Он наполнил мои ладони теплом, я развернула его и увидела свежую хрустящую булочку с сыром. Я любила их в детстве. Я отломила немного и уронила на юбку, когда раскаленный сыр обжег мои пальцы.
— Горячее, — сказал Гэван, и я прищурилась.
— Спасибо, что предупредил, — я подула на пальцы и взяла упавший кусочек, осторожно его съела.
Гэван снова пропал, вернулся с большой корзиной, накрытой тканью, а потом принес вторую. Он оставил обе у двери, а потом взял булочку, жонглируя ей в руках, и сел рядом со мной.
— Почему у тебя ключи от пекарни? — спросила я, жуя.
— Мэри Кэмпбелл нужно было, чтобы кто-то забрал булочки из печи, а Ви Кэмпбелл пропал. Я вызвался.
Ясное дело.
— Я рада, — сказала я и бросила мягкий кусочек булочки в рот.
— Я рад, что ты тут, — искренне сказал Гэван.
Я не знала, что с этим делать, так что запихала остатки булочки в рот. Мне нужно было найти Рена и вернуться. Я собиралась спрыгнуть, поблагодарить Гэвана и отправиться в путь, но он повернулся ко мне с хитрым видом.
— Видишь ли, я не могу нести обе корзины сразу. Я надеялся, что ты поможешь, раз ты утолила голод вкусной булочкой с сыром.
Хитрец. Я попалась в его ловушку.
— Ладно тебе, — его карие глаза стали шире. — Там будет еще больше еды. Мэри Кэмпбелл заплатит мне жареной свининой. Я и тебе дам. Ты не можешь отказаться, мясо будет только с огня.