***
Разве можно описать чувство настоящей боли? Когда все мышцы и кости болят, голова камнем тянет вниз, а сознание то ли здесь, то ли где-то там; холодно, а ты горишь. Обычная для других простуда, а для русой мука. Вот и лежит, старается не двигаться лишний раз и уснуть. Последнее, как ни старайся, не выходит. Будто сон назло отступил. Ей тяжело спросить, что произошло, и почему рядом Ситри и Асторот. Но Лёля и вслушаться в их разговор не может. Мысли о пустом, не грязно ли в её комнате, смешны, да отвлекают от выпавшей муки. До чего ж противно! И только иногда девушка просит попить воды, а от еды воротит.
Ситри окинул взглядом простую, на удивление себе, уютную комнатку, в небольшом беспорядке которой была своеобразная атмосфера. Уже вечер дня, а школьнице не легче. И это огорчало его, молодой архангел винил себя и своих собратьев. Разве они разобрались с темными порождениями человеческих желаний ещё тысячи лет назад? Хотя сейчас это не так важно. Он с интересом наблюдал, как Асторот, которую давно знает, обеспокоенно поглаживает девчушку по голове, бормоча успокаивающие слова. Конечно, они могли попробовать вылечить её магией, но после этого случая последствия были бы обратными. А княгиня юга всё никак не могла отойти от девчонки. Почему-то Ситри вспомнил Ламию, дочь Астарот и Вельзевула, которая с рождения была демоном. Нефелим любила свою дочь, но между ними было недопонимание. И сын Габриэль понял это сейчас, понял и вспомнил: Асторот, или Эйши, - женщина-фараон Хатшепсут, человек в прошлом.
Эта женщина никогда не переставала его удивлять. Раньше бы он и подумать не мог, а ведь княгиня юга может кинуться на помощь любому ребёнку человеческому. Видимо, в её сердце до сих пор живет любовь к детям. И тут Ситри вспомнил о бабуле Лёльки - страшная женщина. Но ангел терпел, и был готов ко всему. Он ожидал, что верующая старушка, как он успел заметить, с криками будет выгонять Астарот. Однако этого не произошло, но недоверие Тамары Федоровны чуялось за километр. Оно и понятно, её внучку никакую приносит на руках демон. Но женщина не возражала. И сейчас в комнату не совалась, хотя всё чаще ходит мимо, пытаясь ненароком зайти, спрашивая, нужно ли что-нибудь.
- Нужно доложить об этом, заодно спрошу Рафаила, - ангел встал с насиженного места и глянул на русую, - Он что-нибудь придумает, - ему не нравилось волнение в серых глазах третьей Астарот, - Ты смотри, - Ситри усмехнулся, - Крест жует? - не веря своим глазам, Ситри поморгал на всякий случай, но это не было ведением - Лёля во сне жевала жевала нательный крестик и, кажется, вздремнула, да что-то пробормотала:
- Мифаифука пиздюк, - у Ситри глаз задергался от такого заявления.
- Нет, Михаилу определенно нельзя говорить о ней, - вот это её неприличное «пиздюк» напомнило о рассказах Михаила про его редкие посещения земли, когда одна очень смелая девчушка частенько его вспоминала. Совпадение? Не думаю. хотя всякое может быть. Конечно, ангел не мог заметить её схожести с Энки, но кидаться с надеждой на первую встречную девушку просто потому что похожа глупо. Собственно, как и то, что десятиклассница Кристина похожа на его мать, которая однажды появилась так неожиданно в поместье Мортонов.
- Делай, что хочешь, но Ольга, - Эйши сжала горячую ладонь русой, - Она должна выжить, - Ситри прищурился и подозрительно ухмыльнулся, на что Астарот раздраженно ответила: - Да, я волнуюсь, но без неё мы не поймаем «тень», и это наша вина, - молодой архангел пожал плечами и исчез. Княгиня Юга уставилась на двери, прибывая в раздражении, и дала своё дозволение:
- Да заходите Вы! Только святой водой обливать меня не надо: обидно, да и старших уважать надо, - покачав головой, смуглянка оглядела комнату подростка, до этого не интересовавшую её. Маленький творческий беспорядок, который не говорил о том, что русая является великим мастером в каком-либо деле. Всего по чуть-чуть, это создавало её собственный уют, который пришёлся демону по душе. Бывшая правительница Египта приметила ловец снов сделанный на скорую руку и решила, что точно выпросит его себе.
Ситри явился почти в двенадцать часов ночи, что ни огорчало, ни радовало княгиню юга. Астарот неплохо провела время: терпя и скрипя зубами, беседовала со старой женщиной, не забывая о Лёльке, которая, к счастью, всё ещё дремала, просматривала всякие блокноты Ольги, заглянула в личный дневник, который заброшен давно. И даже познакомилась со старшим братом, Артёмам. Короче, можно въезжать в дом и жить поживать, да добра наживать.
Астарот, сидя рядом с пострадавшей, тяжко вздохнула. А ведь не «тень» показывается, совсем не чувствую, размышляла княгиня, покусывая губу. Закрытая люстра делала свет тусклым, отчего бывшая правительница Египта недовольно морщилась, вспоминая о произошедшем. В её человеческие времена эти гадкие существа ещё были, правда, в меньшинстве. То, что она не заметила, искренне считала своей виной. Да и девчушка так напоминает Энки, что было бы грехом проигнорировать её существование. Как бы эгоистично ни было, но присутствовала Эйши по большой части для себя.
========== Глава 30. Я помню чудное мгновенье… ==========
- Вот! - Ситри поставил флакон с редкой синеватой жидкостью на стол у окна и пояснил: - Я все рассказал, нам велено оставаться здесь, а Рафаил передал обезболивающее, оно поможет ей уснуть, - как ни странно, но Астарот не язвила, мол, она не должна подчиняться ангелам, но в этой вредности уже нет необходимости. Ей не нравилось только одно: Рафаил, конечно, и так занят по горло, но мог бы уделить время пострадавшей от «тени»; уникальный случай как никак! Женщина нахмурилась, а после молча налила в пустую кружку, которую не успела отнести на кухню, немного лекарства и намеревалась дать его Оле. Как Ситри неуверенно добавил:
- Если она переживёт эту ночь, Рафаил сам займётся ей, - юный архангел не мог ни заметить раздражение княгини, а ему не хотелось, чтобы эта женщина злилась. Ведь когда она по-настоящему гневалась, худо было многим. Женщина фараон в прошлом не спешила что-либо отвечать, и помогла Лёле отпить, на удивление больной, вкусной жидкости. Ученица одиннадцатого класса уже успела разочароваться в лекарствах, и не надеялась на нечто вкусное. А вот тут такой сюрприз. Русая прочувствовала всю свою боль и усталость, приятная нега вмиг заставила позабыть об этом, и девушка не побоялась закрыть глаза и отдаться сну.
Эйши улыбалась, смотря на легкую улыбку уснувшей. Погладив русую по голове, она обратилась к Ситри:
- Что происходит в мире? - в голосе не было любопытства, ибо она уже представляла возможную картину обстоятельств и, увы, она ей не нравилась.
- Мы не можем уследить за всеми, но численность людей значительно сократилась, такими темпами все расы уравняются в своем количестве, - от услышанного женщина не изумилась, только сделала глубокий вдох, а сын Габриэль усмехнулся: - Скоро апостол Петр нас всех пошлёт далеко и надолго! - ангел прислушался, в доме все спали, кроме них. Он присел на стул и глянул на икону архистратига, потом на уснувшую, и снова на икону, и выдал: - Как бы я не любил свою мать и теть, не хочу, чтобы они нашлись быстро, - Асторот, усевшаяся подле Лёли, изогнув бровь, с любопытством глянула на Ситри. Эта женщина не разбалтывает чужие секреты, сели только вражеские. Так что падший в прошлом поведал:
- Это не то, чего они добивались, и это не принесет им счастья.
- Согласна, - княгиня юга приметила журнальчики на нижней полке и достала их, так как надо знать, чем увлекаются современные девушки. А перед тем, как углубится в чтение, добавила: - Но мы не можем знать, как случится в будущем.
- Мг, - а Ситри уже орудовал в компьютере. Боже, не дай ему сломать сию важную вещь. Аминь.
***
Маленькая русая девчушка на вид лет семи бегала по лесу, в который, несмотря на сильную темноту, проникали лучи солнца. Здесь было красиво, аж дух захватывало. И девчушка бегала, стараясь осмотреть его весь, но он будто не имел конца. Она перелазила через поваленные заросшие мхом деревья и валуны. Останавливалась, чтобы послушать птиц и природу, и смеялась, наслаждаясь. Животные не боялись её, а она их. А когда русая набегалась, она уселась у огромного валуна и оперлась на него, тая от блаженства прохлады. Душа переполнена такой радостью, что словами не описать, и на сердце так легко. Попади сюда взрослый - заплакал бы то ли от счастья, то ли от сожалений.