— Да уж, — хмыкнул спасатель, оглядывая ее фигуру.
— …и не знаю, хватит ли у вас сил втащить меня в лодку.
— А не хватит — тем хуже для вас, — отрубил спасатель. — Будет несчастный случай не-пре-дот-вра-щен-ный. Вы идете или мне позвонить в канцелярию доктора Плюса?
— Нет, только не это! — воскликнула женщина, поспешно поднимаясь. — Но умоляю вас, не замешкайтесь, потому что я…
У нее был такой испуганный и несчастный вид, что Тимоша не выдержал и тоже вскочил со своего топчана.
— Слушайте, — сказал он. — Если вам сегодня нездоровится, я могу заменить вас. Тем более, я за последние дни, наоборот, несколько похудел, так что мне будет проще.
Женщина смотрела на него со смесью изумления и надежды.
— А это… это можно? — робко спросила она у спасателя.
Спасатель критически оглядел Тимошину фигурку, потом перевел глаза на женщину, будто сравнивая их по весу, и пожал плечами.
— А мне-то что? Мне была бы человекоединица, а вы ли, он ли — никакой разницы.
Женщина схватила сумочку и, роясь в ней дрожащими пальцами, спросила Тимошу:
— Сколько я вам должна за эту услугу? Не стану скрывать, услуга огромна, но у меня с собой только…только…
— Перестаньте! — воскликнул Тимоша. — Не надо мне ваших денег.
Теперь уже оба они — и женщина, и спасатель уставились на него с таким изумлением, точно он сказал нечто неслыханное, неприличное, нелепое и невозможное.
— Гм, — усмехнулся спасатель. — Денег ему не надо. А зачем же ты тогда вылез?
— Может, вы боитесь их потерять? — спросила женщина. — Тогда я могу перевести их на ваш счет в банке.
«Какой еще счет!» — хотел воскликнуть Тимоша, но вовремя спохватился. Он вспомнил, что ему надо быть осторожным и вести себя так, чтобы ничем не выделяться. Счет так счет. Поэтому он поспешил успокоить их:
— Я хотел сказать — пока не надо. Может, меня не сумеют спасти — зачем мне тогда деньги? А если все обойдется хорошо, я найду вас — тогда и поговорим.
— Кто это не сумеет спасти? — возмутился спасатель. — Это я-то не сумею? А ну, пошли. Я тебе покажу, ты у меня вылетишь из воды, как летающая рыба.
И он решительно зашагал к своей лодке. Тимоша, помахав женщине рукой, пошел за ним. У кромки воды спасатель, шепотом и глядя только на весла, объяснил ему, к какому поплавку нужно плыть.
— Только тонуть без дураков, — шептал он. — Я липы не потерплю. И не брыкаться. А то один недавно так дрыгнул коленом — зуба как не бывало. Видал? — и он снова сплюнул сквозь дырку. — Знаешь, что я с ним сделал? Вот попробуй только брыкаться — тогда узнаешь.
Мускулы под его загорелой кожей так вздувались и перекатывались, что Тимоше стало жутковато. Но все сошло благополучно. Выплыв на линию поплавков, Тимоша стал бултыхаться и орать так громко, что у них бы в поселке все купальщики кинулись в воду, отталкивая друг друга. Здесь же никто не обратил на него внимания. Каждый продолжал загорать, переворачиваться и плавать по часам, словно ничего не происходило. Один спасатель важно встал в лодке, достал бинокль и стал оглядывать сначала горизонт, затем пляж, и только потом — воду. Он делал это так долго, что если бы Тимоша тонул по-настоящему, ему пришлось бы проститься с жизнью. Когда лодка, наконец, приблизилась, и спасатель перегнулся через борт, Тимоша нырнул, и тот, не удержав равновесия, свалился в воду. В лодку они влезли одновременно, но с разных сторон. Разозленный спасатель накинулся на Тимошу и начал делать ему искусственное дыхание с такой яростью, что он бы мог задохнуться, если б не догадался вовремя высвободить одну руку и пощекотать своего мучителя.
Потом они оба лежали на дне лодки — отдыхали. Спасатель записывал происшествие в свой вахтенный журнал, а Тимоша строил планы, как бы ему завладеть лодкой и уплыть домой.
— Как пишется «кричал»? — спросил вдруг спасатель. — «Кре» или «кри»?
— «Крю», — сказал Тимоша. — Крючал. От слова «крючок». А далеко здесь до другого берега? За сколько можно доплыть на лодке?
— На этой? Смотря кто гребет.
— Например, вы.
— Я-то? Если погода тихая, за месяц доплыву, — самодовольно протянул спасатель
— Что? — вскинулся Тимоша. — Как это за месяц?
— Думаешь, не смогу?
— Да мой отец все озеро часов за пять переплывает. А если до острова — значит, еще ближе?
— До какого острова?
— До этого — до какого же еще?
— Ты, может, и грамотный, а по географии у тебя наверняка двойка. Какой же это остров? Это материк.