— Думаю, это тебе.
Взяв цветок, он поднял взгляд на Маршу.
— Думаю, мы будем в порядке. Пожалуйста, оставьте нас одних и отдохните. Мы позовём, если нам что-нибудь понадобится.
— Да, сэр. Мы с капитаном на расстоянии всего одного телефонного звонка.
Она кивнула на аппараты, встроенные в подлокотники наших сидений.
Мой грохочущий пульс эхом отразился у меня в ушах, когда двигатели загудели — я не уверена, что звучало громче. Когда Марша прошла в хвостовую часть самолёта, я спросила себя, всё ли у меня в порядке с головой.
Неужели я только что согласилась на секс на высоте в несколько тысяч километров?
Со своим начальником — владельцем компании, в которой я работаю?
На борту самолёта компании?
Не успела я осмыслить свою новую реальность или вспомнить общие правила, Дункан развернулся в мою сторону и накрыл мою руку своей.
— Кимбра, не могу ничего обещать насчёт будущего, но в эти выходные — следующие четыре дня — я буду лучшим парнем из всех, что у тебя были. Я готов посмотреть, насколько близки к реальности мои фантазии о том, что у тебя под юбкой.
— Притворяемся, — это слово было едва слышно в хаосе моих мыслей.
Мы откинулись в своих креслах, когда самолёт начал выруливать. Большая ладонь Дункана оставила мою и накрыла моё бедро.
— Мы оставили притворство в Нью-Йорке. Пора собирать букет.
Глава 9
Я положил розовую розу на сиденье напротив, размышляя о её значении.
Придаёт ли Кимбра ей тот же смысл, что и я? Принимает ли она таким образом моё приглашение?
Собираемся ли мы сделать Кимбру членом клуба высотной мили?
Собираюсь ли я обладать женщиной, о которой так долго фантазировал?
Вопросы продолжали возникать в моей голове, предвкушение достигло эпических масштабов. Я силился вспомнить все те вежливые фразы, которые стоит произнести. Это не первое моё родео, но ощущается именно так. Я уже делал подобное раньше, но внезапно лишился всех воспоминаний об этом. Казалось, мой мозг был не в состоянии функционировать. Синапсы отказали или вообще ушли в отгул. У меня было подозрение, что это связано с внезапным оттоком крови, которая теперь, очевидно, хлынула в другое место. Поскольку мой член затвердел с рекордной скоростью, развёрнутая беседа — да даже обсуждение погоды — сейчас казалась за пределами моих способностей.
Я не мог припомнить, когда в последний раз был так взволнован близостью с женщиной.
Возможно, это связано с тем, что Кимбра сказала в тот вечер в «Гастонс». Она сказала, что самое простое — не всегда самое лучшее. Видит Бог, заполучить её — нас — сюда не было просто. Реальность такова: я привык, что мне все достается легко. Поставить кого-то перед собой на колени в общественном туалете — легко. Заставить кого-то раздвинуть ноги одной улыбкой — легко. А с Кимброй было как угодно, только не легко.
Когда самолёт тронулся с места, я повернулся и стал впитывать её присутствие. После всех этих лет она была так близко. Её мягкая кожа, запах сладких духов, даже музыкальный звук её голоса, когда она говорила о той розе - всё это вело нас к этому ключевому моменту. Это не поспешное решение. Три года вели нас к этому.
Я не смог сдержать улыбку, когда мой взгляд прошёлся по её сексуальным формам. От макушки и до пальчиков ног — я хотел исследовать всё, что есть в Кимбре Джонс.
Её голова откинулась на сиденье, и длинные каштановые волосы заструились вниз, выставляя напоказ её чувственную шею. Потребовалась вся моя сдержанность, чтобы не потянуться и не погладить чувствительную кожу. Мой взгляд переместился ниже, и во рту пересохло от одного вида её грудей.
Как много раз я фантазировал о них?
Теперь они были здесь, двигаясь под блузкой с каждым вздохом Кимбры. Я представил, как от тяжёлого дыхания они поднимаются и опускаются в быстром темпе. Представил, как снимаю все слои одежды с её сисек, открывая их своим прихотям. Опустившись ещё ниже, мой взгляд зацепился за серую юбку с элегантным поясом, и я представил скрывающийся под ней приз. Моё исследование её сексуального тела продолжилось длинными стройными ногами. Обнажённые и гладкие, с изящными икрами, которые сужались к щиколоткам и переходили в туфли на высоких каблуках. Сегодня чёрные. Я тут же вспомнил красные, на которых лежала ответственность за то, что мы сейчас здесь.
В этой женщине нет абсолютно ничего, что я хотел бы изменить.
Кимбра Джонс чертовски идеальна. Не только своей красотой, но и всем остальным. Мой член продолжал увеличиваться, болезненно напрягшись в тесноте боксеров, когда я проиграл её хныканье — то самое, что она издала, когда я удивил её поцелуем в лифте — в голове. Я вспомнил, как её сиськи двигались рядом с моей грудью при каждом тяжёлом вдохе, а её губы открылись под натиском моего языка. Тёплая и сладкая, на вкус она была, как мята и солнечный свет.