— Только никакого джема, ма, — заметила моя мама.
— Ну, знаешь, клубника так и просится, чтобы её собрали. — Она покосилась на меня. — Деточка, ты выглядишь потрёпанной. Где твой мужчина?
У меня на лице снова расплылась улыбка, я дотянулась до пульта и убавила звук телевизора.
— Он всё ещё в Нью-Йорке. Но он в порядке.
Бабуля дотянулась до моей левой руки и покачала головой.
— Я думала, что в следующую нашу встречу у тебя уже будет кольцо...
— Прекрати, пожалуйста.
— Дорогая, ты же знаешь, мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, — вставила мама.
У меня вырвался долгий вздох.
— Я счастлива. Дункан хочет, чтобы я переехала к нему.
— Сделай это! — заявила бабуля, а мама сжала губы. Бабуля повернулась к ней. — О, Джуди, детишки делают так в наши дни. Это не бесплатное молоко — это проба. И хоть я и туга на ухо и моя комната была через две двери, я вас слышала, и думаю, что он уже распробовал, и если он просит Кимберли Энн переехать к нему, то ему понравилось.
Мои щёки затопил жар.
— Бабуля!
— Этот мужчина любит тебя. У него на лице написано.
Может, дело в недосыпе, или в том, как Дункан прямолинейно ко всему подходит, но я больше не могла продолжать лгать своей семье.
— Вы кое-что должны узнать.
— Ты беременна, — воскликнула мама.
— Нет. Мы с Дунканом начали встречаться не в прошлое Рождество.
В странном согласном молчании обе женщины уставились на меня.
— Мы начали встречаться после свадьбы Скарлетт.
У мамы на лице появилось вопросительное выражение, а бабуля покачала головой.
— Понятия не имею, о чём ты, — сказала она.
— Это было не по-настоящему — когда мы были здесь в прошлый раз. Мы притворялись.
— Деточка, как я и сказала, я могла слышать ваше притворство из своей комнаты. Мои зубы никогда ещё не были такими чистыми.
Я покачала головой, выталкивая нежелательные образы бабули с её электрической зубной щёткой из своей уставшей головы.
— Это было притворство. Но не сейчас.
Мы все повернули головы, когда в комнате раздался скрип открываемой двери. Со своего места мама с бабулей увидели посетителя первыми. Когда этот кем бы он ни был приблизился, они расплылись в улыбке. Я же первыми увидела цветы.
Дункан протянул букет бабушке.
— Хелен, это вам.
Когда запах его одеколона распространился в застоявшемся больничном воздухе, я вдохнула. Дункан Уиллис потрясающий. Он выглядел как модель GQ по сравнению с моим помятым видом, результатом ночного путешествия.
Он наклонился и поцеловал бабулю в щёку, а затем повернулся ко мне и передал одну маргаритку.
— И тебе. Моё первое безумное путешествие через всю страну в поисках моей девушки. Ты могла бы ответить на телефон.
Я не могла перестать улыбаться.
— Он мертв.
— Я знаю, что ты летела из аэропорта Кеннеди в Бостон, а оттуда в Филадельфию. Зачем кому-то три перелёта, чтобы добраться из Нью-Йорка в Индианаполис?
— Потому что у некоторых из нас нет частных самолётов.
— У тебя бы был, если бы ты позволила мне всё организовать.
Я покачала головой.
— Дункан, — вклинилась моя мама, — мы как раз о тебе говорили.
— Джуди, рад вас видеть. И Хелен... — Он поднял её ручку и поцеловал. — Вы нас напугали.
— Сынок, я говорила тебе не вешать лапшу на уши старой женщине. Мне нужен от тебя прямой ответ.
Дункан выпрямился, расправил широкие плечи и выпятил грудь.
— Да, мадам.
— Та история о том, как Кимберли Энн вошла в твой кабинет. Моя внучка рассказывает другую. Так какая из них правдива?
Его адамово яблоко дёрнулось, он перевёл взгляд на меня и обратно.
— Обе, мадам. И... только одна.
Она сузила глаза, и её морщины стали глубже.
— Говори.
— День, когда ваша внучка вошла в мой кабинет, был лучшим днём моей жизни, до того дня, пока она не придумала хитростью вынудить меня поехать с ней на свадьбу Скарлетт в качестве её пары, и всех дней, последовавших за ним. По правде говоря, я заставил её думать, что мы притворяемся, чтобы она заметила меня. — Он повернулся ко мне. — И я надеюсь, теперь она меня заметила.
По моим щекам потекли слёзы, и я кивнула. Чёртов недосып.
Я ахнула, когда внезапно Дункан Уиллис развернулся ко мне и упал на одно колено.
Какого чёрта он делает?
В больничной палате моей бабушки.
Перед моей мамой и бабулей.
— Кимберли Энн... — его низкий голос отражался от стен, — ...я не хочу больше ждать ни минуты, чтобы сказать это. Я не хочу, чтобы ты переехала ко мне на день, на ещё один, и ещё. Я хочу, чтобы ты жила со мной вечно. Хочу просыпаться рядом с тобой и засыпать так же. — Он наклонил голову в сторону четырёх распахнутых глаз, наблюдавших за ним из-за его плеча. — Я хочу называть твою бабулю бабулей Хелен, а не просто Хелен. Я хотел бы называть Джуди своей тёщей. Я хочу быть твоей парой всегда и никогда больше не притворяться.