— И ты еще удивлялась, что я тебя до туалета провожаю, — хмыкнул Поттер.
— А ты вообще параноик.
— Постоянная бдительность! — весьма натурально гаркнул Поттер.
Ходить по замку в обнимку было даже забавно. Я не могла перестать смеяться, когда из какого-то алькова Поттер вытащил парочку.
— Сами гуляют, а нам нельзя, — ворчал парень, топая до своей гостиной.
— Кстати, — Поттер обнимал меня за плечи, — а ведь мы знаем, где прогуливаются Флитвик и Вектор. Та скамеечка была хороша…
— Гарри! — возмутилась я.
— Ну ладно, любовь моя, давай погуляем.
Я постаралась сделать свой вздох как можно более сердитым. Но с каждым днем злиться на Поттера получалось все меньше. Задумалась о железной выдержке Гермионы: и как она все еще умудряется придерживаться правил? А ведь пообщавшись с ней, поняла ее гораздо лучше. Несколько замкнутая, бесконечно влюбленная в волшебство и новые знания, она была из тех людей, что старательно ищет недостатки в себе, а уже потом в других. И правила соблюдала Миона не из страха быть наказанной, а потому что несоблюдение может привести к неудобству и даже угрозе жизни и здоровью других людей. В чем-то я ее прекрасно понимаю: там, где один нарушит и ничего страшного не произойдет, другой может получить очень неприятный жизненный урок. Уникальность Гермионы в том, что обычно люди понимают это уже после окончания школы.
— Луна, а давай потанцуем?
Поттер потянул меня за руку, выводя на середину широкого коридора. Из огромных окон падал лунный свет — еще не полнолуние, но осталось немного.
— А что ты меня так старательно танцевать зовешь?
Поттер опять тихо засмеялся:
— Помнишь бал на Тремудром турнире?
— Вроде того, помню, что он был. Но меня там не было, — пожала плечами я.
— Я не умел танцевать. Меня Сириус уже потом научил. Я еще ворчал, что кому это нужно и все такое. Но он сказал, что когда приглашу любимую девушку — пойму.
— О, так ты хочешь проверить правоту Сириуса?
— На самом деле, я осознал его правоту еще когда понял, что влюбился в тебя.
— Если я оттопчу тебе ноги…
Но Поттер уже обнял меня, ведя в вальсе. Сколько лет я не танцевала вальс? Наверное, с последней годовщины свадьбы родителей… А Луна и вовсе не умеет танцевать парные танцы, поэтому сначала я несколько раз все же наступила Гарри на ногу.
Коридоры в Хогвартсе просторные, было где развернуться. Но все равно, танцевать без музыки сложно. И я начала напевать единственную мелодию вальса, которую знала:
— Dancing pairs, painted wings…
Things I almost remember
And a song someone sings
Once upon a December
Someone holds me safe and warm
Horses prance through a silver storm
Figures dancing gracefully
Across my memory…
Было в этом что-то… зыбкое. Пустой коридор, высокие готические потолки, полумрак, злой ветер за окном. И во всем этом мы кружимся в вальсе, а мой голос отражается от пустых стен, как в соборе. Но как-то все это растворяется, потому что есть только любимый человек напротив, его улыбка и глаза, в которых действительно тонешь, как бы избито это ни звучало.
И как-то само собой получается, что вы уже не танцуете, а лишь целуетесь прямо в центре этого коридора.
— Идите-ка вы по комнатам, — мы оба аж подскочили от голоса МакГонагалл, — все равно толку от вас…
— Простите, профессор, — тут же взмолилась я.
Перед ней было особенно неудобно: она столько мне объясняла, помогала, книги давала, а я нарушаю порядки именно в тот момент, когда меня поставили за порядком следить.
— Ничего страшного, — как-то грустно улыбнулась она.
Поттер потянул меня к башне Рейвенкло. Он вытащил часы из кармана — было почти одиннадцать, нам и дежурить осталось немного.
— Спасибо, — Поттер легко коснулся губами виска, — это было прекрасно. И ты красиво поешь.
— Тебе любовь затмила глаза, — посочувствовала я. — Пою я посредственно. Но и тебе спасибо.
Тот опять подхватил на руки и закружил по коридору:
— Да поставь ты меня уже! — взмолилась я, но все же не смогла сдержать смех.
Сегодня было таким прекрасным, что не хотелось, чтобы оно закончилось. Но, получив еще один поцелуй и пожелание сладких снов, я зашла в общую гостиную воронов. Даже кричать на тех, кто еще не лег, не возникало желания. Я была слишком счастлива для этого, поэтому проскользнула наверх и зашла в ванную, которая давно уже стала моим пристанищем одиночества.
Я вновь представила наш танец, улыбнулась:
— Экспекто Патронум.
Из палочки выскользнул и непонимающе пробежал по ванной комнате пятнистый лесной кот-оцелот. До этого у меня не получалось вызвать телесного патронуса — не могла подобрать правильные воспоминания. Я улыбнулась теперь и этому сияющему зверьку, но он уже растаял в воздухе. Глупая улыбка не покидала меня, даже когда я легла в кровать.