— Мы дома! Пап, если к тебе придет Поттер просить моей руки, то я еще маленькая. А если будет настаивать, то в нашем роду были арабские шейхи, и положено платить выкуп золотом по весу невесты.
— Теперь понятно, каким образом моя внучка знает принципы рунных схем Поттеров.
По винтовой лестнице из гостиной спускался высокий мужчина лет пятидесяти на вид. В светлых волосах не видно седины, а голубые глаза смотрят цепко. Луна плохо помнила деда, точнее не помнила совсем. Но легко догадаться, что это он. Уж слишком фамильные черты, папа был на него очень похож.
— Ну здравствуй, дедушка, — усмехнулась я.
Тепла к этому человеку не было. Своего сына он, судя по некоторым разговорам папы, считал неудачником. Только что женился выгодно. У деда, видимо, были какие-то надежды на внучку, но до пяти лет Луна ничем себя не проявила и дед умотал в Грецию.
— Мне кажется, или я услышал издевку, юная леди.
— Что Вы. К тому же называть меня Леди — это слишком. Лавгуды не были признаны аристократами, так что Леди — это моя мама и обе бабушки. А я вот простолюдинка. Какая потеря.
Дед заржал. Искренне так и с удовольствием. Может мы и подружимся, но не точно.
— Это моя подруга, Гермиона Грейнджер. Мой дед. Арман Лавгуд.
Гермиона вежливо поздоровалась. А дед, словно игнорируя правила приличия, предложил мне прогуляться по саду. Сад у Лавгудов был полностью волшебным. Поэтому с тропинок и правда лучше не сходить.
— Твоя бабушка разбила его. Я считал это правильным, что женщина сидит дома и не особенно интересуется работой. Кто бы мог подумать, что мой сын будет похож на нее.
— Да? А папа говорил, что Вы ее любили.
— Любил. Как можно не любить женщину, которую сам выбрал?
Он замолчал. Я тоже не поддерживала разговор. Ждала, пока он озвучит причину своего внезапного возвращения. Десять лет даже с Рождеством не поздравлял, а тут появился.
— Так значит, ты собралась выходить замуж за Поттера? — хмыкнул он.
— Боюсь, что оленье упрямство Поттера не оставит мне выбора, — с улыбкой ответила я.
— Как будто тебя это сильно огорчает, — заметил дед.
— А чем Поттер-то Вас не устроил?
— Тем, что Лавгудов больше не будет.
— Ой, все. Прибежали-то, только о конкурсе услышав, разве нет? До этого судьба Лавгудов Вас не сильно интересовала.
— Вообще-то, я думал, что наследие потеряно из-за твоей бабушки и мамы. Все же они были ведьмами из древних сильных семейств, их кровь могла и пересилить.
— Да говори уже, что надо, — не выдержала я. — Запретить мне выйти замуж ты все равно не можешь. У меня мамино наследство, а оно побольше чем все сбережения Лавгудов. Так что предлагай уже, а?
Дед расхохотался:
— И правда на меня похожа! На, не позорь фамилию.
И он протянул мне что-то вроде тетради. Из сшитых вместе плотных листов.
— Это то, о чем я подумала?
— Наработки. Мои, моего отца и деда. Чтобы потом мне старинные друзья не писали, что я забросил обучение талантливой внучки.
Тетрадь я радостно забрала, пролистывая. На вырост, так сказать. Нужно знать все же больше школьной программы, хотя кое-где и мелькают знакомые принципы.
— Спасибо. А то все Поттера трясу с помощью.
— Знал бы его дед, что он рассказывает секреты семьи…
— Он еще не дорос до секретов, — честно ответила я, листая вожделенную тетрадь. — Признался, что самые сложные наработки ему пока недоступны.
— Еще бы! Его дед был таким виртуозом, что даже смотря на схему понять не получается. А они еще умели запутывать и прятать часть символов.
— На чай останешься? — прервала его я, — или сразу прочь от войны уйдешь?
Глава 16. Гриффиндорская смелость
В Хогвартс возвращались каминами. В пыли и саже, запнувшись о ковер, я вылетела в кабинете Флитвика, тихонько матерясь на русском. Наш декан радостно меня поприветствовал, даже почистил одежду заклинанием. И тут же начал раздавать указания. Всех обойти, проверить, отобрать запрещенное, раздать необходимое и так далее. Пятый курс обычно за мелких отвечает. Я, горестно вздохнув, потащила свой тяжелый чемодан в комнату. Как же хорошо было на каникулах. Хочешь — читай, хочешь — гуляй.
А вечером, получив короткое сообщение от Снейпа-Руса, пришлось идти к нему в кабинет. На Поттере, по всей видимости, МакГонагал отыгрывается, несколько раз он пробегал мимо меня с кучей каких-то бумаг. Ему все равно легче. Он перед отбоем маховиком время отмотает и к завтрашнему дню подготовится к занятиям в Выручай-комнате. Забрал ее в свое личное пользование, судя по всему. А мне еще после Снейпа нужно книги пролистать, МакГонагал вполне может после каникул проверку знаний устроить.
Рус выглядел уставшим и несчастным.
— Что случилось? — спросила я, захлопнув за собой дверь.
Тот лишь тяжело вздохнул. Брат у меня человек несгибаемый, свои проблемы он всегда решает быстро и решительно, поэтому такое поведение меня по-настоящему испугало. Когда наши родители погибли, я ревела с неделю. А потом еще по часу каждый день. Человек я эмоциональный, держать в себе не умею. Но не Рус. Лишь спустя два месяца, когда я уже собралась с силами и отправилась восполнять прогулы в универе, он наконец-то высказался. В сущности, этим они со Снейпом похожи. Тот так же не показывал, что чувствует на самом деле. Вот только у Руса есть я. При мне можно перестать быть несгибаемым рыцарем.
— Рус, — я присела на подлокотник его кресла и обняла за плечи.
— Я человека убил. Вот так просто взял… и убил.
— Кого?
— Того, который Поттера пытался убить. Амикус Кэрроу. Люпин с Кингсли его там и нашли.
Я молчала, лишь еще теснее прижалась к брату. А что тут говорить? Шутки про то, как правильно спрятать труп, рассказывают ради смеха. А не потому что действительно собираются человека убить. Но так как долго молчать — тоже не выход, я решила занять Руса чем-нибудь другим.
— А я поняла, что в бой мне лучше не лезть. Не мое. Совершенно. Я слишком люблю жить. Слишком цинична еще, пожалуй. И еще боюсь. Просто до дрожи.
— Ты же вечно всякий экстрим ищешь, — грустно улыбнулся Рус.
— И всегда тщательно проверяю, что погибают во время этого экстрима только недоучки. А это… знанием теории не можешь гарантировать свою сохранность. Когда с парашюта прыгают, учат правильно прыгать, лететь, приземляться… И если ты все сделаешь правильно, то все будет хорошо. А в бою как? То, что ты все делаешь правильно, не умаляет того факта, что и противники знают свое дело. И они тебя хотят убить. Это страшно.
— И как же ты Поттеру помогать планируешь? — усмехнулся Рус.
— Кажется, никак, — пожала плечами я. — Из меня, оказывается, получится идеальная Дама Сердца. Сижу и жду, пока герой принесет голову дракона. Могу еще раны залечить. На самом деле, поскорее бы все закончилось. Мне очень страшно. Постоянно. И за Поттера, и за тебя, и за себя. Вообще за всех. Есть ли здесь кто-нибудь в безопасности?
— Нет, — грустно вздохнул Рус. — Только смерть и море проблем.
— А знаешь, настоящей Луне Лавгуд стоило выбрать Гриффиндор. Она вообще не знала страха. Но она выбрала Райвенкло, потому что ее родители там познакомились… И он идеально подходит мне.
— Ты всегда любила знать все.
— И разбираться во всяких запутанных штучках, — согласилась я.
— А влюбилась в бравого гриффиндорца, — продолжил Рус. — Вот уж у кого страха нет.
— Совсем?
— Хороший дуэлянт. Быстрая реакция, богатая фантазия. Машина смерти. И знаешь, в книгах он был не такой безжалостный. В некоторых случаях уж лучше авадой бы приложил. Три пожирателя ушли, Амикус мертв. А Стефан Пиритс лучше бы умер. Я даже не понял, что Поттер использовал. И ведь не потащишь паршивца в Мунго, чтобы снял.
— А что с тем… ну, Стефаном? — удивилась Поттеровской жестокости я.
— Судя по его ору, это что-то вроде тысячи клинков. Ему кажется, что его постоянно режут. При этом никаких внешних повреждений нет. Но медики думают, что он скоро умрет от истощения.