— Еще раз так сделаешь…
— То что? — перебил меня улыбающийся Поттер.
Это что, бунт? Я вырвала из рук Поттера свою тяжелую сумку и как можно быстрее пошла к башне Райвенкло. Все, я обиделась.
— А знаешь, когда ты так резко разворачиваешься, — шел позади меня Поттер, — то мне видно чуточку больше, чем стоило бы показывать.
Аррр! Связать и пинать! Долго и с удовольствием.
— Ты на меня обиделась?
Нет, блин. Мне просто нравится быстро гулять.
— Верни сумку, она тяжелая. Луна, ну не обижайся. Да где я хоть провинился?
Когда родился, Поттер. Гены оленя — это страшная штука.
Я была настолько зла, что забыла главный недостаток Поттера. Терпением он не отличался и попытки игнорировать его практически бесполезны. Они еще и выводят его из себя. А еще он не может ничего не делать. В мотивационных книжках, которых я прочитала сотен пять, всегда говорили: не сидите без дела, для достижения своей цели делайте хоть что-нибудь. Этому учат. А Поттер родился с этим. Он не может ждать, пока само решится, станет виднее и так далее. Он должен что-то делать прямо сейчас. Например, поднять меня и затащить в альков за статую.
— Да когда ты перестанешь меня таскать, я же не вещь какая-нибудь, — возмутилась я.
— Когда перестанешь от меня сбегать, игнорировать и не отвечать на вопросы. А сейчас я еще и приставать начну. Брось сумку.
Поначалу я хотела бросить сумку в Поттера, но не успела. Потому что за пару секунд я оказалась буквально верхом на Поттере, сумка выпала из рук сама, а я от неожиданности и страха свалиться обхватила его ногами за талию. И пока я испугано ахала, Поттер убрал руки с попы и прижал меня спиной к стене.
— Ты что творишь, — попыталась было выбраться я, но быстро поняла, что делаю только хуже.
А он еще и улыбался.
— Моя тетя очень любит фильм «Укрощение строптивого».
— Значит, ты неверно его истолковал, тебе стоит убегать от меня, а не ставить в двусмысленное положение.
— Ну, во-первых, строптивая здесь ты, так что я знаю, что делаю. А во-вторых… тебе не кажется, что положение у тебя совершенно недвусмысленное?
И еще теснее прижал меня к стене.
— Я начну кричать и обзывать тебя насильником, — пригрозила я.
— Попробуй.
Подняв меня, он полностью компенсировал разницу в росте, поэтому теперь мог целовать, даже не наклоняясь. Чем, собственно и занялся. А еще поддерживал меня одной рукой за бедра, а второй…
— Поттер, Лавгуд! — раздался голос профессора Грановски, — Вас из коридора видно.
— Спасибо, профессор, — Поттер, вроде опустив меня на землю, тут же снова поднял на руки, — Не подадите сумку?
— Прошу, — едва сдерживая смех, протянул мою торбу профессор.
— Премного благодарен.
И Поттер гордо пошел прочь прямо со мной на руках.
— Ты меня вечно позоришь! — шипела я.
— А нечего было меня злить. Я бы тогда не забыл чары отвлечения внимания поставить.
— И куда ты меня тащишь? — попыталась вырваться я.
— Угадай.
— Верни меня обратно! Немедленно!
Хорошо хоть все слишком заняты подготовкой к экзаменам и не шляются по коридорам после ужина.
Глава 19. Сердце, мозг и другие органы
К моменту, когда мы зашли в Выручай-комнату, я уже поняла, что пытаться сбежать бессмысленно, и что Поттер решил повторить прошлое. Время вновь перемотал. И в комнату на руках занес.
— Ты такая легкая, — улыбался он, — почти ничего не весишь.
— Зато ты медведь, — все еще пыталась вредничать я.
Хотя и понимала, что сопротивление бесполезно и скоро просто растаю. Все девочки любят обаятельных нахалов. А нахалы этим пользуются. Сразу на кровать тащат и начинают свитера стягивать.
Только в этот раз я потянулась к ремню джинсов. Ни за что не поверю, что парню хватает объятий и голого тела подруги. Но я еще не расправилась с ремнем, как он перехватил меня:
— Не надо.
Но я уже сама потянулась к парню, не давая ему договорить. Я, в принципе, тоже знаю, как можно обойтись без крайностей. На пол, вслед за остатками моей одежды, полетели и джинсы Поттера. А я на пару секунд удивилась и поразилась, увидев вживую размер, который считала прерогативой порно индустрии, а не реальной жизни. Но Поттер уже ложился рядом, вытесняя из моей головы все мысли, кроме желания исследовать и наслаждаться.
Удовольствие с легким оттенком сожаления. Пора замуж. Не знаю как Поттер, но я бы сменила петтинг на кое-что погорячее. В идеале прямо здесь и сейчас, желание было практически нестерпимым, мне хотелось большего, я уже не видела и не слышала ничего вокруг, словно все мои чувства перешли в обостренное осязание. Так не бывает. Но жар пошел на спад, поцелуи, только что полные страсти, становились все невесомее и нежнее, и мое непривыкшее к таким волнениям тело тянуло в сон. Комната словно плыла в зыбком мареве, я поудобнее устроилась у Гарри на плече, с удовольствием закинула на него ногу и провалилась в сон.
Проснулась я первая. Свет в комнате был приглушен, горели лишь лампы на письменных столах. Поттер даже во сне имел напряженный вид. Словно вечно куда-то бежал и с кем-то сражался. На войне дети быстро взрослеют. Но, может, Поттер никогда и не был ребенком. Я провела пальцем по тонкой полоске шрама от сектумсемпры. Еще полгода, и он полностью исчезнет, если Поттер не забывает его смазывать мазью. А он, наверное, забывает. Как и остальные свои шрамы.
Я снова легла, положив голову ему на грудь. Красивый парень. И чего бегаю? Наверное, не проходит мой страх из прошлой жизни. Боюсь полностью довериться. Боюсь признаться, что кому-то принадлежу. Любовь — это всегда принадлежность. Не телом, как думают некоторые извращенцы. Это признание, принятие. Открытая душа, когда больше не боишься, что тебе вгонят нож в сердце. Я всегда боялась. Всегда оставляла себе маневры для отступления, желала остаться свободной. Боялась стать домохозяйкой на кухне. Боялась, что изменят и предадут. Боялась, что через пять лет брака увижу, что не любима и не нужна. Боялась жить по привычке, терпеть и стать заложницей страха перед уходом.
— Какой же ты несносный человек, Гарри Поттер, — тихо сказала вслух я, — влюбил в себя девушку.
— Все же влюбил? — так же тихо спросил Поттер.
Я тут же подняла голову:
— Ты что, не спал?
— И рад, что не выдал себя, — улыбался он, — иначе бы так и не узнал, что тебе небезразличен.
— То есть ты еще сомневался? — с грустью спросила я.
— Я и до сих пор боюсь, что ты сбежишь куда-нибудь. В Африку, например.
— Только если на Бали, — хихикнула я, вспомнив свой крохотный съемный домик там и русскоязычных соседей во всех направлениях.
— Вот видишь, — согласился Поттер, — ты в любой момент можешь убежать.
— И сейчас я убегаю в душ, — предупредила я, вставая с кровати.
Заодно оглянулась на Поттера. Ну конечно, лег во всей красе, еще руку за голову и ухмыляется. Так, не думаем о Поттере и камасутре, не думаем. Сейчас приму душ и сяду учить историю магии… наверное…
В выручай-комнате была только душевая кабинка. Шапочки для волос, разумеется, не было, поэтому волосы придется мыть. Пришлось распускать растрепанную косу и искать шампунь на полочке. Промывать волосы ниже талии все же занятие сомнительное, но когда я уже закончила и стояла под душем, наслаждаясь приятной водичкой, дверца душевой кабинки открылась, и ко мне присоединился Поттер.
— Это уже ни в какие ворота! — возмутилась я, пытаясь выйти из маленькой кабинки мимо него.
Меня поймали и опять обняли. И это действительно слишком. Стоять обнаженными под душем, я имею в виду.
— Выпусти, пожалуйста, — попросила я.
— Вот еще. Я кольцо забрал, пришел повторять свой вопрос: Выходи за меня?
— Нет! — возмущенно ответила я, аж перестав стесняться от такой наглости.
— Сейчас-то почему? — взвыл Поттер.
— Тебя когда наши дети спросят, где ты маме предложение сделал, ты им что расскажешь? Залез к ней в душ?