Могла ли я позволить себя унизить? Нет. Никогда. Значит, я поступила правильно. Тогда в чем заключалась моя ошибка? Или… ошибка была не моя?
Я была благодарна Ларисе за то, что она на ответе не настаивала. Более того, пока я погрязла в мыслях, она вымыла посуду, убрала со стола и приготовила кофе, запах которого и вернул меня обратно в реальность.
— Так, дорогая, — подруга вручила мне чашку с ароматным напитком, — твой рассказ, скажем прямо, меня не увлек, так что я иду к себе в комнату. У меня там сериал интересный!
Взяв вторую чашку с кофе, она упорхнула, оставив меня одну. Прекрасная возможность во всем разобраться: одиночество, меланхоличное настроение, горячий кофе, монотонное шевеление деревьев за окном …
Еще немного, и можно впасть в транс. И, возможно, если бы это случилось, я бы действительно нашла все ответы, а так…
Не знаю, сколько я просидела у окна, наблюдая за мельтешением зеленых веток, но сделав последний глоток уже холодного кофе, поднялась и вышла из кухни. Чего сижу? Лучше и правда включить, как Лариса, телевизор, найти что-то увлекательное, что-то, что отвлечет, развеет и…
Проходя мимо комнаты подруги, я невольно услышала звонкий голос диктора и остановилась. Прислушалась — нет, не ошиблась, девушка с экрана действительно довольно бодро рассказывала обо всех криминальных происшествиях за последние сутки.
Н-да, вот тебе и увлекательное…
Постучав в комнату Ларисы, я услышала, как она быстро переключает каналы, пытаясь найти какой-нибудь сериал, но тщетно.
— Да-да, — отозвалась подруга, когда ей удалось найти по телевизору хотя бы заставку из рекламного блока.
Мне даже спрашивать не пришлось. Едва я открыла дверь, она по моим глазам и улыбке поняла, что я догадалась.
— Ну да, — поддакнула подруга немного обиженно, — нет в это время никаких сериалов. Скукота. Каникулы — называется! И ты еще ничего не захотела рассказывать…
— Да нечего там больше рассказывать, — заверила я. — Я же тебе по телефону все рассказала. Он сказал, что я ему не подхожу. Я ответила, что тоже не мечтала о таком руководителе.
— А потом? — настаивала подруга хоть на каких-нибудь деталях.
— А потом я вышла на улицу, и как раз позвонила ты… — Я пожала плечами. — Все, Ларис.
— Ну… — она снова примерила на себя образ домашнего избалованного кота и состроила просительную рожицу. — Ну, ладно. Ладно, скажи, что сегодня поразило тебя больше всего, и я отстану! Ну, скажи, Ев! Ну, скажи! Ну, скажи, а? Ну, скажи, что тебе больше всего запомнилось? Что понравилось? Что произвело неизгладимое впечатление? Что…
— У него зеленые глаза, — ответила я, и после того, как подруга перестала внезапно икать, добавила: — Очень пронзительные. И очень холодные.
— Я… — Лариса выключила телевизор и с заметно возросшим любопытством взглянула на меня. — Я думала, ты скажешь про мясо, которое я приготовила… Или хотя бы про вино, за которым я специально выходила в магазин, а ты…
— Ну ты же знаешь, — чувствуя, что начинаю краснеть, я спрятала смущение за улыбкой, — я никогда не делаю из еды культа.
— Ну да, ну да, — покивала подруга, взяла в руки пульт и отвернулась к телевизору, делая вид, что там что-то интересное. Но едва я прикрывала дверь, она ворчливо посоветовала: — Ты главное не сделай культа из мужика. Не стоят они такого трепетного к себе отношения.
— Какого еще мужика? — праведно возмутилась я.
— С пронзительными глазами удава.
— Питона.
— Вот видишь, — снова кивнула Лариса, — ты прекрасно меня поняла.
— Это просто ассоциации!
— Ой, Ев, — не оборачиваясь, так как по одному из каналов все же начался сериал, подруга помахала мне пультом, — запишись все-таки на хорошие курсы актерского мастерства.
— Зачем? Хорошие — хорошо стоят. А меня, если ты помнишь, в модели не взяли. Более того, меня даже не взяли в секретари! Начинаю задумываться: а возьмут ли меня в адвокаты? Может, я зря учусь? Зря встаю по утрам, зря пытаюсь запомнить эти законы!..
Сделав потише звук, Лариса обернулась с хитрой улыбкой.
— Что? — нахохлилась я и кивком указала на экран. — Пропускаешь самое интересное.
— Неа. Самое интересное здесь, — ее улыбка стала еще хитрее. — Мне всегда любопытно наблюдать, как ты сначала думаешь, что все пропало и пытаешься в этом хоть кого-нибудь убедить, а потом у тебя появляется новый план.
— Всегда… — хмыкнула я. — И что, хоть раз этот номер прошел?