У Имп Плюса полно новых дыр, сделанных только что умчавшимися частицами. Но дыры гнались за ними, пока те не сталкивались с другими частицами и не исчезали, становясь дырами, которые сделали, но при этом — и чем-то большим, что было излучением.
Имп Плюс думал, я — это ИМП ПЛЮС.
Но слова Имп Плюс пришли и из Центра, как будто расстояние, как и все обычные передачи доныне, передало эхом Имп Плюс без я — это.
Последнее время вокруг было больше. Дыры в движении, дыры света в решетке, которые он узнавал по виду, хоть и раньше никогда не видел. Он не знал решетки, не знал, откуда ему известно, как выглядят эти сетки движущихся световых дыр, их все больше и больше. И откуда ему известно, что орбита обозначает еще и глазницу.
Имп Плюс желал употребить слово и нашел другие слова, чтобы с ним отослать: ЗАПРОС ПОКАЖИТЕ ОРБИТУ ИМП ПЛЮСА.
В ответ ему пришли числа, он почувствовал их у себя в голове, он был головаст на фигурные числа. Но головы у него не имелось, хотя ее заполнял свет. Дыры и линии света. Линии скручивались. Свертывались вокруг себя, но еще и повсюду, кольцами, оказываясь полем. Каждая линия, чье верчение он мог замедлять сосредоточением линий, как он потом увидел, была обособленным радиусом.
Он был среди чисел, обозначающих апогей, дальнюю точку, и перигей, ближайшую точку, получал их без происшествий; они были почти одним и тем же. Но, опять же, числа не у него в голове, он был снаружи, видел лишь очертания чисел.
Как будто он — тени на переборке, которая была его черепом.
Но эти птицы, они — не тени. Да и не птицы, хотя апогей и перигей из Центра и в его голове близки к двум пропорциям птицы, размах крыльев к туловищу, туловище к крыльям. Пока крылья, почти в три раза больше тела, вновь не стали как буревестник; и новая передача не сообщила: КАП КОМ ИМП ПЛЮСУ ПОВТОРИТЕ ИМП ПЛЮС ПОВТОРИТЕ ВЕСТНИК КАКОЙ ВЕСТНИК?
Имп Плюс повторил числа для апогея и перигея, которые ему передали. В его голове низко летела темная морская птица, которая была больше своих пропорций и размеров. Она сгребала пену с гребня волны. Взмахи крыльев буревестника стали белыми снизу.
Но затем Имп Плюсу пришлось слушать Центр, и иногда Центр говорил КАП КОМ Имп Плюсу, и Имп Плюс отвечал дальше. Имп Плюс раньше тысячи раз передавал Центру уровни глюкозы и лэнгли, но сейчас Центр не запрашивал уровень излучения Солнца, измеряемый в лэнгли: КАП КОМ ИМП ПЛЮСУ: ПРОВЕРЬТЕ ЧАСТОТУ ПРОВЕРЬТЕ ЧАСТОТУ.
И вновь, изнутри, а не с Земли, пришел ответ, о котором Имп Плюс не так многословно запрашивал: Кап Ком — Капсульный Коммуникатор.
Но у Кап Кома не было никаких причин желать проверить частоту этим летним днем в космосе, совсем никаких. А орбитальные цифры, которые Центр раньше сообщал Имп Плюсу, были знакомы, он далеко не раз их принимал, — только теперь числа имели фигуры, и Имп Плюсу хотелось, чтобы Центр этого не слышал — услышал что? мысль об очертаниях— и потому Имп Плюс передал скорость своей синхронной орбиты: ИМП ПЛЮС СКОРОСТЬ 1,9.
Поскольку он делал такое, что желал делать и дальше. Не что-то одно и не многое; это больше. Его подготовили к тому, что придется продолжать делать многое. Но то, что он сейчас желал делать дальше, его инструктаж не предусматривал.
Дважды он видел преклоненную голову сзади, не спереди. Затем это стало числом 2.
Имп Плюс видел два изгиба боком, цепи (не такие, как Концентрационная Цепь), разомкнутые влево и друг над другом так, что они имели общую сторону. Это было 3.
Он видел сплюснутые круги, чужое трио, люки куда-то.
Но он все продолжал передавать эти и другие числа обратно Центру, словно был радиусом, знавшим, откуда он идет, — и с теплотой, которая, возможно, не слышалась в прежних передачах. Имп Плюс произнес летний день в космосе, может быть — не Центру.
Имп Плюс был в другом состоянии, слово для которого утрачено.
Чем же все-таки был летний день в космосе?
Имп Плюс чувствовал новое — и не новое. Дыры излучаемого света отпадали от него, распадаясь на части. Но Имп Плюс видел не только две 2, одну 3, два нуля, составляющих 22 300. Он видел и другие числа — и запросил Центр о перигее, но ответа не получил. Затем он увидел — но как он мог видеть? — орбиту протяженности, почти такую же экстремальную, как и его нынешний запрос о перигее орбиты, который Центр счел ненужным. И этот длинный эллипс, им видимый, — не та орбита, на какой, как сообщали знакомые цифры, которые он сперва подтверждал Центру, он находился. Хотя как он мог что-то видеть, за исключением того, чем его подготовили помнить, как например слово эллипс? Хотя здесь в его запоминании были дыры, так как Центр сказал не парься, перигей, как всегда, равен апогею. И даже если Имп Плюс не знал, что такое пар, он все равно сообщал Центру о возросших уровнях глюкозы, которые запрашивали. Запрашивали трижды.