На следующий день повторилась точно такая же история. И на третий день тоже. Фоном к ее работе звучал усталый голос Глена, что сидел на разбитой скамейке у кладовки. Когда с литературой было покончено, в ход пошла биология, физика, иногда астрономия, они обсудили механику и оптику, много спорили о современном искусстве, а дебаты по обществознанию чуть было не переросли в драку. Глен рассказал Зум-Зум о самых странных видах диет, удивительных экзотических продуктах, невероятных блюдах, которые ему доводилось пробовать. Зум-Зум, которая никогда никуда не ездила, слушала его заворожено, восторженно ловя каждое его слово, и сама не заметила, как стала считать минуты до их внеклассных занятий.
По окончании их первой трудовой недели и у нее, и у него накопилась масса впечатлений. И, конечно же, их занятия не могли не отметить педагоги. Охая и ахая, они нахваливали странную парочку, преждевременно выдали им по грамоте за проявленное трудолюбие, и уж совсем переборщили, когда начали ставить Глена и Зум-Зум в пример другим ребятам. После окончания уроков убедиться в правдивости разговоров торопились даже самые ленивые – как только Глен приступал к домашней работе, а Зум-Зум принималась за уборку – в окнах появлялись и исчезали любопытные лица. Пришла нежданная слава.
Глава 4
На перекрестке рядом с ее домом открылся новый кондитерский магазин. Зум-Зум заметила его, когда возвращалась домой из школы. Раньше там была швейная мастерская, куда ее мать неоднократно относила расшивать и наставлять вещи Зум-Зум. Серая вывеска ателье сменилась красной блестящей панорамной надписью. Угловая двухметровая стеклянная витрина демонстрировала новый товар, а посмотреть было на что: на полках красовались глянцевые эклеры, радужное ассорти макарун, выложенные мозаикой мармеладные фигурки, расписанное шоколадными узорами пирожные из суфле. От всего этого изобилия у Зум-Зум разбежались глаза, она машинально сунула руки в карман в поисках остатков карманных денег.
– Что там у нас? – Зум-Зум подошла к витрине. – О! Пышки со сгущённым молоком! Тортики? Ах, вы бисквитные дьяволята! Намазались кремом? Ммм, хороши! А кто эти незнакомцы? Мать моя печенька! Это же свежайшее курабье к кремом! Парфе? Парфе!
Зум-Зум ощутила небывалый восторг. Подобные «нарядные» сладости ее мать покупала на праздники или памятные даты, в обычные дни их шкаф был забит простыми магазинными вафлями и заурядной карамелью, зефиром и дешевым шоколадом, который использовался только в выпечке. Поэтому отведать такую красоту она посчитала своим долгом.
И только она ступила на порог магазина, как ее обдало мягкой теплой волной духа сладостей, в пору было появиться волшебным искоркам вокруг ее головы, как она вспомнила наказы Глена. Правила «трех Н» – Ничего мучного! Ничего сладкого! Ничего искусственного! – гласили эти законы.
Умопомрачительных размеров прилавок с пирожками сверкал перед ней в свете теплой лампы, за стеклом на белых салфетках разлеглись слойки с вишней, гора кексов с шоколадной крошкой, малиновые эклеры блестели словно рубиновые украшения, а от кусков шоколадного торта невозможно было отвести взгляд! Зум-Зум запаниковала. Конечно же в ее мыслях промелькнула та хитрость, в которой Зум-Зум лопает сладости, а Глену врет о строгой диете… Пушистый аромат выпечки, как опытный маньяк, манил к румяным сдобам, зазывал, околдовывал.
– Кто придумал вытяжки, тот был сильно не прав! – бубнила она с досадой. – Все запахи выходят на улицу! Как мне жить с вами по соседству?! Как мне отказаться от этого?! У меня нет столько железа в яйцах!
Зум-Зум выскочила из магазина. Завернув за угол, она подпрыгнула:
– Кофейня?! Вы сговорились пытать меня круглосуточно и повсеместно?! – над окошком цокольного этажа появилась новая вывеска. – Что это? Кофе в полцены? И печенька в подарок?! Совести у вас нет! – крикнула Зум-Зум на витрину, замотала лицо в шарф.
Наконец она добралась до подъезда, тяжело выдохнув, она оглянулась, и тут глаза ее увлажнились – напротив открылся «ОрехМаркетНат», на его вывеске красовался улыбающийся конвертик полный арахиса в кокосовой обжарке. У дверей магазинчика стоял парень в громоздком костюме ореха кешью, он зазывал прохожих на бесплатную дегустацию.
– Сдурели совсем, ироды!? – она погрозила им кулаком. Сердце ее ныло.
Зум-Зум зашла в лифт, прислонилась лбом к холодной стене.