Как я написал в последнем письме, в книге есть глава под названием «Мир заклинаний», которая для большинства читателей окажется очень интересной. Работа в оранжерее и цветочном магазине была особенно полезна для заклинаний, потому что для многих из них требуются свежие травы и растения. Я всегда ладил с растениями, миссис Барфилд не даст соврать, и в настоящее время я выращиваю на заднем дворе оранжереи несколько очень «странных» видов растений. Наверное, уже слишком поздно, чтобы включать их в книгу, но как иногда говорит мистер Кин, «Карлос, о завтрашнем дне нужно было думать вчера». Возможно, мы могли бы создать продолжение книги — «Странные растения». Что вы думаете по этому поводу?
Закругляюсь. Сообщите мне, когда получите рукопись (можно открыткой), и напишите как можно скорее об авторском гонораре и прочем. Я могу приехать в Нью-Йорк в любую среду на поезде или на автобусе Грейхаунд, если вы пожелаете организовать деловой завтрак. Или приезжайте к нам, и я познакомлю вас с миссис Барфилд и мистером Кином. У меня есть еще много фотографий, помимо тех, что я вам отошлю. Буду счастлив, когда вы опубликуете «Правдивые истории о заражениях демонами».
Ваш новый автор,
Карлос Детвейлер
14-я улица, дом 147 Е, квартира Е
Город Сентрал Фолс, штат Род-Айленд, 40222
Кому:Роджеру
От:Джона
Тема:«Правдивые истории о заражениях демонами» Карлоса Детвейлера
Только что получил письмо от Детвейлера относительно его книги. Похоже, связавшись с ним, я совершил самую большую ошибку в своей карьере редактора. О, мне становится дурно…
Кому:Джону Кентону
Дата:23 января 1981 года
Ты сам заварил эту кашу. Теперь расхлёбывай ее. В конце концов, у нас есть литературные рабы, не так ли? Хи-хи.
25 января 1981 года
Дорогая Рут,
У меня такое чувство, будто я нахожусь в центре проклятого места: на полу разбросаны страницы воскресной «Нью-Йорк таймс», в магнитофоне звучат старики Саймон и Гарфанкел, [16]а под рукой — коктейль «Кровавая Мэри». Картину дополняет моросящий за окнами дождь. Хочу ли я, чтобы ты заскучала по дому? Ну… возможно, слегка. В конце концов, единственное, чего мне не хватает, — это тебя, но в тот момент, когда я пишу эти строки, ты, вероятно, плещешься на доске для серфинга вдали от ограничительной линии (и в бикини, которое практически ничего не скрывает).
На самом деле, я прекрасно знаю, что ты трудишься в поте лица (надеюсь, и про отдых не забываешь), и я уверен, что степень доктора философии — вещь по-настоящему замечательная. Прошедшая неделя была просто кошмаром для меня, и, боюсь, худшее еще впереди. Кроме того, Роджер обвинил меня в занудстве (то есть это было неделей раньше), но то ли еще будет. Постарайся потерпеть меня немного, хорошо?
Моя основная проблема — это Карлос Детвейлер (что еще мог, кроме проблем, принести человек с таким именем, верно?) Эта проблема в скором времени решится, как яд плюща или болячка во рту, но, как и в случае с плющом или болячкой, осознание ее краткосрочности не утоляет боль, а всего лишь не дает сойти с ума.
Роджер прав, я действительно становлюсь многословным. Хотя не могу назвать это речевым недержанием. Хорошо, постараюсь избежать этого.
Только лишь факты. Как ты знаешь, каждую неделю мы получаем 30–40 «незатребованных поступлений». Другими словами, это рукописи, адресованные «Господам», «Уважаемому сэру» или «Вниманию заинтересованных лиц». Ну… это не только рукописи; по меньшей мере, половина из них так называемые «заявки» (еще не устала от всех этих кавычек? Почитала бы ты последнее письмо Карлоса — ты бы их возненавидела до конца жизни).
Так или иначе, вся их писанина должна быть заявками, если эта навозная куча существовала бы по заранее написанному сценарию и была бы действительно лучшей из всех возможных миров. Как и 99 процентов нью-йоркских издательств, мы больше не рассматриваем рукописи, присланные без запроса, — по крайней мере, таков наш официальный курс. И об этом говорится в «Рынке писателя», «Писательском ежегоднике», «Свободном художнике» и «Бюллетене писателя». Но, по-видимому, множество будущих вулфов и хэмингуэев либо не читают этих журналов, либо при чтении не придают этому большое значение, либо попросту игнорируют — как тебе угодно.
В большинстве случаев мы всё же просматриваем этот мусор, если он напечатан на машинке (пожалуйста, никому ни слова об этом, иначе нас забросают рукописями и Роджер пристрелит меня, а он уже близок к этому, по-моему). В конце концов, именно таким образом (без запроса) стали известны «Обычные люди», [17]кто-то из помощников редактора первым прочитал их и углядел убойную историю. Но такое случается, конечно, в одном случае из миллиона. Мне, например, еще ни разу не попадалась незатребованная рукопись, которая была бы сильнее работы приличного пятиклассника. Естественно, «Зенит Хаус» — это не издательство Альфреда А. Кнопфа (нашим хитом февраля является книжица «Скорпионы из ада» Энтони Л. К. ЛаСкорбии, продолжение его «Крыс из ада»), но всё же… надежда умирает последней…
Детвейлер, надо отдать ему должное, попытался соблюсти правила, предварительно отослав заявку. Перед каждым понедельником мы с Хербом Портером, Сандрой Джексон и Биллом Гелбом делим между собой то, что пришло за неделю, и мне вот так не повезло. Прочитав его письмо и обдумав минут 25 (достаточное время, чтобы накатать Роджеру длиннющую записку по этому поводу; я, вероятно, уже никогда не заглажу вину перед ним), я написал Детвейлеру ответ, в котором попросил его прислать несколько примерных глав и набросок остальных. И в прошлую пятницу я получил от него письмо… ну, показывать его тебе я не буду. Даже не знаю, как его описать. Выяснилось, что он — двадцатитрехлетний помощник торговца цветами в Сентрал-Фолс с чрезмерной привязанностью к матери и убежденностью, что он посещает шабаши ведьм по всей Америке (во время приема наркоты или чего-то в этом роде). Представляю себе эти сборища ведьм на автостоянках мотеля номер 6. [18]
Я подумал, что «Правдивые истории о заражениях демонами» (меня уже начинает трясти от самого названия) представляет собой что-то вроде работы юноши-любителя, которую затем после определенной литературной обработки можно будет продать поклонникам «Ужаса Амитивилля». [19]Видишь ли, на эту мысль натолкнул тот факт, что письмо Карлоса было очень небольшим и состояло из таких коротеньких предложений: подлежащее-сказуемое, подлежащее-сказуемое, бац-бац, большое спасибо. И поскольку я не подозревал, что мальчик уже не мальчик, но муж, я сделал предположение о его крайне скромных литературных возможностях, которое, как выяснилось, было ошибочным. Честно говоря, теперь я не могу поверить, что на полях его письма я начеркал: «А ведь в этом что-то есть, какое-то обаяние неискушенности»… но это мой почерк.
И что дальше, спросишь ты. Подумаешь, вот невидаль! Просто формально пролистай рукопись этого болвана и отправь ее обратно со стандартными словами «Зенит Хаус крайне сожалеет» и т. п. Это верно… и одновременно неверно. Неверно, потому что частенько парни наподобие Детвейлера ведут себя, как вши на голове: легко заводятся и чертовски трудно выводятся. И самое худшее из всего (я упомянул об этом в своей записке-простыне Роджеру), что мне сразу вспомнился генерал Хекслер с его «Двадцатью цветами-телепатами в саду». Помнишь, я тебе рассказывал о том, как после отказа генерал устроил нам бомбардировку из заказных писем и телефонных звонков (однако, ты вряд ли знаешь, что однажды Херб Портер получил от него телеграмму, в которой Хекслер обозвал Херба «жиденком», никто из нас до сих пор не понимает почему)? Угрозы и оскорбления продолжали сыпаться, и перед тем, как сестра генерала всё-таки отправила его в психушку, Сандра Джексон мне призналась, что боится возвращаться домой с работы одна. Ей мерещилось, что генерал выскочит из темного переулка с ножом в одной руке и цветами-телепатами — в другой. Слава Богу, сказала она, что никто из нас даже не знал, как он выглядит. Чтобы опознать его, нам не нужны были его фотографии, достаточно было его писанины.
16
Саймон и Гарфанкел — успешный дуэт 1960-х, состоявший из американских музыкантов Пола Саймона и Артура Гарфанкела.
17
«Обычные люди» (1976) — дебютный роман американской писательницы Джудит Гест. В 1981-м году экранизация книги принесла «Оскара» режиссеру фильма Роберту Редфорду.