Мы следили за мальчиком, гадая: пронесет или нет?
На пороге детской бесшумно возникла мама:
– Сынок, дождик закончился. Может, сходим в парк?
– Хорошо, мамочка, – малыш достроил еще одну многоэтажку, поставил ее в центре своего игрушечного города и повернулся к маме. – А можно я возьму с собой мишку? Я обещал показать его Дэнни и Полу.
– Можно, – она мягко улыбнулась.
А вот мне что-то не улыбалось.
Малыш взял меня за шею и…
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать. Все ступени на месте! Мои пятки тоже. Их я ощущал особенно остро – они горели! Перехватив меня, и взяв за талию, видимо, чтобы не волочить по земле, Ричард шагнул на улицу. Свежий воздух ворвался в мои плюшевые легкие и от непривычки голова пошла кругом. Как же мне этого не хватало! По сути, мое новое место обитания было сродни тюрьме. Ни выйти, ни зайти, ни прогуляться. Вот только тюрьма была не вокруг, а внутри меня. Зато «пытки» в этой «исправительной колонии» были снаружи. И мой личный пятилетний надсмотрщик был ну о-о-о-чень изобретательным.
Район, в котором я теперь жил, был тихим и уютным. Небольшие однотипные домики, утопающие в зелени деревьев протянулись до самого горизонта, туда, где дорога шла в горку, сливаясь с небом. Мимо нас, поднимая брызги из небольших лужиц, то и дело проносились машины. Из дома, обшитого желтым сайдингом, доносилась зажигательная танцевальная музыка, под которую прохожие всех возрастов, сами того не замечая, подстраивали свой шаг. Некоторые, не стесняясь, пританцовывали, а две парочки даже устроили баттл прямо посреди пешеходной дорожки.
Довольно скоро мы пришли в парк. Измученные затяжной жарой, сегодня люди спешили насладиться долгожданной прохладой и свежестью воскресного вечера. Джесс присела на скамейку, вытащила предусмотрительно захваченную с собой книгу, внимательно оглядела детскую площадку, задержав взгляд на паре мальчишек лет пяти и, отметив, что все в порядке, погрузилась в чтение. Меня же потащили туда, где среди разноцветных качелей и горок резвились дети.
– Дэнни, Пол, смотрите! Это мой мишка!
– Ух ты, какой большой!
– Подумаешь! У меня дома больше.
– Зато мне моего папа подарил! На день рождения.
– Ну и что? Я мне дядя. Зато мой сильнее твоего.
– А вот и нет!
– А вот и да!
– А вот и нет! Мой знаешь какой сильный!? Да он даже твоего дядю поборет!
– А вот и нет!
– А вот и да!
– Ребята! – переключил внимание на себя тот, кто не был замешан в споре. – Ребята, а давайте лучше с горки покатаемся?
– Пойдем, – разом отозвались оба.
– Все равно мой лучше! – чуть помедлив, очень тихо и сердито добавил Ричард и последовал за друзьями.
Кряхтя, мальчишка затащил меня на самую высокую горку, уселся, взял меня на руки и…
– У-у-у-ух!
Надо же! Как это классно! Последний раз я так катался, кажется, в прошлой жизни. Черт, а ведь реально в прошлой.
Съехав, малыш сгреб меня в охапку и, смеясь, снова побежал к ступеням. И вновь этот ветер, свистящий в ушах, и полет, захватывающий дух. Третий раз. Пятый. Признаться, я потерял счет нашим спускам. Как мы только не катались: паровозиком, я на Ричарде, Ричард на мне, по одному и даже вчетвером с друзьями мальчишки. Нам было настолько весело, что я, неожиданно для себя, позавидовал этой малышне. Только дети могут быть настолько непосредственными и правдивыми в своих желаниях и эмоциях. Они не строят планов, не думают «а если…», а просто берут, и радуются жизни. Они те, кто есть. Никаких масок, ролей и лжи. Чистые, светлые души. Жизнь их, конечно, потреплет, обрежет лишнее (читай – не угодное обществу), отшлифует общественным мнением, подгонит под стандарты. Но это все будет потом. А сейчас они настоящие. И это бесценно.
Накатавшись до тошноты, а меня реально начало подташнивать спусков шесть назад, мы пошли в песочницу. Точнее, Ричард пошел, таща меня туда против моей воли. Песок был влажный, отчего хорошо лепился. Мальчишки и девчонки строили замки, соревнуясь у кого больше и красивее. Меня же усадили в углу песочницы и на время позабыли. Лишь одна девочка подошла ко мне и, улыбнувшись, погладила меня по голове. Я ощутил себя котом, которому перепала ласка. Но счастье мое было недолгим. У детей завязался спор по поводу того, кто будет выбирать самый лучший замок: мальчик или девочка. И, конечно, участие этой девчушки в споре было обязательным.