Мыло пенилось, покрывая меня с головы до ног белой пеной, и по комнате разливался успокаивающий аромат лаванды. К глажке против шерсти я был мысленно готов, но это не спасло меня от бури эмоций. И все же, теплая ванна перед сном – это особое удовольствие.
Ополоснув меня под душем, она немного замешкалась, видимо, прикидывая, насколько «игрушечный я» потяжелел, напитавшись водой, а затем несколько раз крепко сжала мое тело в разных местах, отжимая воду. Такого поворота я не ожидал…
Когда сжали мою голову, я думал, что мои глаза вылезут из орбит. Ну, или оторвутся. Они ж, поди, пришиты. Про то, что череп едва не лопнул, как переспевший арбуз, думаю, можно не рассказывать. Когда Джесс скрутила мои передние лапы, я сцепил зубы так, что они должны были с принеприятнейшим скрежетом раскрошиться в мел. Живот и спина были терпимыми, но лишь потому, что длины пальцев двух ее рук не хватило, чтобы сцепить их и хорошенько надавить. А вот когда она сжала пространство между моих задних лап, то есть ног, то есть… да какая разница! Вот тут уж и глаза полезли на лоб, и от зубов мало что осталось, и мой мужской бас превратился в какое-то жалкое подобие комариного писка. Конечно, внешне я остался совершенно спокоен и неподвижен. Но внутри…
Как она отжимала воду из моих ног, я не почувствовал. Я все еще орал. Да, как комар.
Мысленно я поблагодарил всех и вся, что купали меня не после полуночи и в ванную-комнату не проникал свет луны. А то получилось бы очень занимательное представление, которое окончилось бы обмороком обоих и моим последующим «обнулением».
Отжав и усадив меня в таз, Джесс вышла на задний двор.
– Интересно, как… – это все, что я успел подумать.
Меня подняли за шею к натянутой бельевой веревке, щелкнули прищепки, и я оказался подвешен за оба уха. Если честно, прищепки – это фигня по сравнению с тем, что я испытал несколько минут назад. Это как сравнивать удар коленом о мягкий диван и удар мизинчиком ноги о тумбочку, причем палец обязательно должен громко хрустнуть.
Правда, минут через пятнадцать я уже готов был снова выть вернувшимся голосом: «нижняя» боль медленно отступала, а вот «верхняя» постепенно набирала обороты. По ощущениям я должен был вернуться в дом эдаким перемедведем-недозайцем. На смех Джону и Лие.
Лия…
Полнолуние!
Только бы она не наделала глупостей!
Я взглянул на небо. Тучи затянули весь небосвод, насколько хватало взгляда. Это меня немного успокоило. Но до полуночи оставалось еще несколько часов. И даже если темная завеса расступится, уступая место полнолунию, даже если лунный свет зальет весь двор, даже если луна лично для меня припасет отдельный, самый яркий луч, я все равно не смогу никуда уйти. Джон рассказывал, что «когда человек проснется, игрушка должна быть на своем месте в позе, в которой ее оставили». Ну, и как мне, скажите, подвеситься за уши на веревку высотой в три моих роста? Да никак! Эта ночь не моя. Вот только пугало меня отнюдь не это. Я боялся, что не смогу помочь Лие, не смогу остановить ее, если она все же решит уйти, не смогу уберечь своенравную Лиетту Уильямс от нее же самой.
– Думай, думай, думай.
В голову ничего не лезло. Оно и понятно – там была сплошная вода вперемежку с наполнителем. Мне вспомнился Винни-Пух: «В голове моей опилки, да-да-да!». Тьфу ты!
– Думай!
Я провисел так еще несколько часов, безуспешно пытаясь продумать свои действия на экстренный случай. А его вероятность неумолимо росла: как назло, тучи сносило к востоку, и ближе к полуночи небо застилала уже не плотная пелена, а ее рваные обрывки. То тут, то там в просветах загорались звезды, и, глядя на краешек лунного диска, выглянувшего и вновь спрятавшегося за тучкой, я окончательно и бесповоротно принял факт своей беспомощности.
Свет в доме давно погас. Мне не было видно окна детской комнаты, поскольку я висел боком, но оттуда меня вполне можно было разглядеть. По моим ощущениям прошло уже больше часа, но никаких зайцев мимо не пробегало. Я был уверен, что, если Лия и решит бежать, она выйдет через заднюю дверь. Парадную она бы при всем желании не открыла. Во-первых, ручка очень высоко, во-вторых, дверь закрыта на ключ, а в-третьих, она очень тяжелая для такой маленькой игрушки. А вот дверь на задний двор была открыта настежь, вход в дом прикрывался лишь москитной сеткой. Чем не идеальный вариант для побега?