– Ага, позавтракал, – все так же скучно, едва не зевая, ответил солдат. Что там у вас?
– Да тут у Лии новая прическа, если это можно так назвать, – удерживая взгляд зайки, веселясь, отозвался я.
– Я вам тут что, подопытный кролик? Верните все, как было! Живо! Сделайте же что-нибу-у-у-удь! – у девочки начиналась истерика. – Два мужика, блин, а толку нет! Ни помощи, ни поддержки!
– Лично я – медвошка.
– А у меня так вообще функция «мужика» отключена, как ты сказала прошлой ночью, – Джон осекся.
– Да вы… Да я… Да чтоб вас… Да чтоб вам… – слов в этой милой пушистой головке не находилось, а вот паническая атака, щедро сдобренная яростью и приправленная абсолютным бессилием в данной ситуации, набирала обороты.
Для Лии было крайне важно, как она выглядела в глазах окружающих. И то, что над ее внешностью смеются, было для нее катастрофой вселенского масштаба. О том, какой она была сейчас изнутри, зайка не думала. По мне, так в душе она была огнедышащим драконом с черной чешуей, отливающей алым цветом в сполохах пламени, стелящегося по земле. Вокруг, насколько хватало взора, расползалась выжженная пустыня с обугленными единичными деревьями и ни единой живой души. Даже если кто-то и хотел помочь ее внутренней драконице, она не подпускала никого, испепеляя всех еще задолго до того, как до ее ушей долетит «я хочу помочь». Я не знал, как приблизиться к ней, а потому раз за разом дергал этого дракона за хвост, «кусал» острыми словами и всячески мешал жить, надеясь, что однажды она замешкается на вдохе, а я смогу подобраться так близко, чтобы не оставить ей пространства для маневра и потушить ее губительное пламя одним тихим словом:
– Остынь! – я что, это вслух сказал?
– А? – Лия перестала дышать, и ошарашено уставилась на меня. Похоже, дракон меня услышал.
– Ничего страшного не случилось. Тебе не оторвали ногу, как это случилось недавно с Джоном, на тебе не танцевали самбу, не отрабатывали приемчики карате/самбо/дзюдо (я в них не разбираюсь), не катались на тебе с лестницы, не роняли тебя в унитаз… Ничего этого с тобой не случилось. Просто немного погнулись уши. Причем, не у тебя, а у зайца, в котором гостит твоя душа. Все твои проблемы только в твоей голове. А поэтому остынь!
Зайка все еще пялилась на меня неморгающим взглядом, но потом произнесла то, чего я никак не ожидал:
– Л-л-ладно. Спасибо.
– Чего?
– Спасибо, что вытащил меня. Ты прав, могло быть и хуже.
– Обращайся, – брякнул я, скорее на автопилоте, потому что все еще переваривал ее слова. Она меня что, поблагодарила? То есть я ей, можно сказать, ментальную пощечину отвесил, а она мне еще «спасибо» сказала? «Мамочка, почему все девочки такие глупые?»… Это самые нелогичные создания на свете! – Ты, это, извини, если я обидел или там… резко… – я чувствовал себя грубияном и совершенно не понимал что ей теперь говорить.
– Да нет, все правда в порядке. Не парься, медвошка, – она усмехнулась. Лучик света прорезал кромешную тьму в моей внутренней пустыне, где я был…
А кем был я? Если Лия была драконицей внутри, то я был драконом снаружи, особенно в прошлой жизни. Я выжигал вокруг себя все едва пробивающиеся ростки счастья, любви, дружбы. Я все всегда рушил, испепелял, предпочитая убить сразу, чтобы не дать потом сделать больно мне самому. Эдакая защита от будущего «а если предадут». А если нет? А если и не собирались предавать? Получается, я сам уничтожил свою жизнь? Мда-а-а… самокопание до добра не доведет.
– Я рад, – наконец отозвался я, искренне и по-доброму.
Наши драконы, споткнувшись, вдруг перестали рычать и изрыгать пламя. И в этой тишине мы впервые смогли услышать и понять друг друга. И это означало только одно: лед тронулся…
ГЛАВА 7
Сколько людей, столько и мнений. Но лично для меня осень была самым любимым временем года, особенно конец сентября. Летняя жара уступает место легкой прохладе, воздух становится чище и прозрачней, до холодов еще далеко, деревья преображаются, сплошная зелень уступает место буйству красок, под ногами шуршит опавшая листва… И даже случись пойти дождику – он не будет тем затяжным ливнем, когда все вокруг сереет и самая пора впадать в депрессию, нет! Это кратковременный поток довольно теплой дождевой воды, призванный сделать воздух еще свежее, еще «вкуснее». А еще осень – это пора сбора урожая. Прилавки на рынках завалены ароматными яблоками, грушами, поздними сортами персиков – от запаха последних аж ноги подкашиваются, даже сейчас, когда они – просто воспоминание из прошлой жизни.
Тем не менее, если мне везло, и меня сажали на кровать хотя бы вполоборота к окну, я наслаждался видом природы и осеннего неба, чуть потускневшего по сравнению с летним, но такого уютного. Птицы добавляли в пейзаж динамику, а солнечный свет придавал всему свой, неповторимый оттенок, особенно на закате.