– О, вот он! – Ричард в победном жесте выкинул руку, сжимая в кулаке солдатика.
– Ура! Давай играть, – подпрыгнул Пол.
– Давай. Ты играешь за дракона.
– Хорошо. Арррр! – дракон взлетел в воздух и, сделав вираж, спикировал на Джона. – А давай мой дракон будет огнедышащим?
– Давай.
– Ахххххх! – чудовище выдохнуло пламя.
Солдатик увернулся, подпрыгнул и пнул дракона в бок. Тот дернулся, после чего вновь накинулся на солдата, пытаясь сбить его с ног. Джон ловко поднырнул под противника, прыгнув ему на крыло. Раздался хруст. Настоящий такой хруст, с которым если не ломается, то уж точно трескается пластик.
– Ой!
– Ничего! Папа склеит.
– Ну, ладно.
– Хххха! – новый вихрь пламени ударил в замешкавшегося Джона. – Я тебя поджог, – уточнил мальчик.
– А-а-а, я горю-ю-ю-ю! Спаси-и-и-ите! – Ричард размахивал игрушкой взад-вперед, делая вид, что та бегает. Затем он бросил ее почти за себя, – Плюх! Там море, – пояснил Ричард другу. – Ах, ты, драконяка! Иди сюда, сразимся!
– Виу-у-у! – крылатая тварь бросилась на солдата, идя в «лобовую» атаку. Игрушки столкнулись в воображаемом небе, послышался нехороший звук… и стало тихо.
– Упс…
– Бли-и-ин, Пол! Меня папа убьет! Он и так в последний раз не хотел ему ногу клеить.
Когда я догадался, что произошло, меня насквозь прошибло ознобом. Джону снова досталось. И на этот раз вряд ли Ричарду удастся уговорить папу не выкидывать переломанного солдатика, у которого все конечности держатся только благодаря клею.
– Джон? – позвал я. Джон, что случилось?
– Я проиграл, – шипя от боли, ответил он.
– Ты еще шутить умудряешься? Что на этот раз?
– Рука.
– Сильно? – я все еще надеялся, что прохрустел дракон, и Джона задело лишь немного.
– Ну, если учесть, что она куда-то отлетела, то да, сильно.
Мне поплохело от одной только мысли о том, что должен был сейчас чувствовать товарищ. А если его теперь выкинут? Что дальше? Неужели небожители не предусмотрели выход из такой ситуации? Может, такие души переподселяют к тому же «хозяину» в другую игрушку? Ну, или может, там предусмотрено УДО?
– Так, давай положим на стол солдатика и дракона, а когда папа придет с работы, попрошу его сделать.
Когда игрушки положили на стол, я смог рассмотреть Джона, лежащего на спине без руки по локоть, и дракона, рядом с которым лежала выломанная часть крыла.
– Погоди, а рука где?
– Наверно, там, – Ричард указал пальцем в сторону поля боя. – Сейчас поищу.
Мальчишки ползали минут десять, перепроверяя снова и снова все места, куда могла завалиться отломанная деталь. Но тщетно. И вот, когда надежда найти руку почти угасла, а в глазах «хозяина» читалось осознание дальнейшей участи любимой игрушки, Пол рванул с места. Уйдя под стол в каком-то невообразимом подкате, он вылез из-под него, показывая совсем сникшему другу найденную часть солдатика.
– Вот, нашел! У стенки была.
– Ура! Осталось только папу уговорить.
– Если не получится, я попрошу.
– Да тебя он и слушать не станет. Он не любит, когда я игрушки ломаю.
– Мой тоже не любит. Иногда даже в угол ставит.
– Не, я в углу не стою. Но ругаться папа будет.
– Но мы же играли!
– Ага, ты это моему папе скажи.
– И скажу.
– Да не надо, я сам.
– Ладно, я, наверно, домой пойду. Поздно уже. Расскажешь завтра, что было?
– Расскажу.
– Пока.
– Пойдем, я провожу тебя, – положив руку Джона на стол, мальчики вздохнули, пожали плечами, и вышли из комнаты.
– Что теперь будет, Том? – дрожащим голосом спросила Лия, наполовину выглядывающая из-под откинутого пледа.
– Я не знаю, – честно признался я.
– Ничего хорошего, – донесся глухой голос Джона. Он был лишен всяких красок и эмоций. Это был голос робота. Или обреченного человека, не имеющего возможности ничего изменить и покорно ждущего своей судьбы.
– Джон, прости меня за все! Я не…
– Так, вот давай только без прощаний! – прервал я начавшую было зайку. – Еще ничего не ясно. Никто никого не выкинул, не доломал…
– И не склеил, – все тем же бесцветным голосом добавил солдат.
– Это вопрос времени. Вот увидишь, Ричард убедит отца склеить тебя снова!
– С трудом верится.
– Это все, что у нас сейчас есть – вера. Выше нос и верим в Ричарда! А еще… молимся.
* * *
– …Папочка, ну прошу тебя, сделай! Я обещаю убирать игрушки и хорошо себя вести! Это последний-припоследний раз!
– Я же сказал, нет. Сколько можно его клеить?! В нем клея больше, чем пластмассы уже. Все, в мусор!
– Ну, па-а-ап! – разрыдался малыш.
Спустя несколько секунд, на плач сына явилась Джессика.