Когда малыш проносил меня мимо гостиной, я зацепился взглядом за елку, стоящую по традиции у камина. Красивая! Высокая, чуть ли не упирающаяся в потолок, пышная и вся-вся увешанная игрушками, подсвеченными сотнями разноцветных лампочек. Даже в дневном свете она смотрелась сказочно!
У меня никогда не было таких елок. Я их видел только в кино и в окнах других домов, где взрослые любили своих детей и ждали праздника, как чуда. У нас в доме было не принято радоваться чему-то, и уж тем более не приветствовалась всякая напрасная трата денег. «Ты хоть представляешь, сколько стоит эта елка? А игрушки с гирляндами? А счета за свет потом представляешь? Ни черта ты не представляешь! И подарков тебе Санта не принесет, ты плохо себя вел весь год. Ты плохой мальчик. Очень плохой!», – говорила тетя каждый раз, когда я просил ее сделать хоть что-то праздничное. Удивительно, что с таким подходом я не перестал любить Рождество! А вот «плохой мальчик» реализовал себя впоследствии в полном объеме, не боясь огорчить Санту, ведь он все равно не приходил, вне зависимости от моего поведения.
Если у меня будет семья… Нет, не так. Когда у меня будет семья, я куплю самую большую елку, какая только поместится в моем доме! И Санта будет приходить к моим детям каждый год, потому что они будут самыми лучшими. И никто никогда не узнает, кем я был в прошлой жизни. Того Тома больше нет. И мне так стыдно, что он вообще когда-то существовал.
Закинув меня в свою комнату, Ричард быстро оделся и побежал гулять с друзьями на улицу.
– Как же там холодно! – посетовал я.
– Сколько? – полюбопытствовал Джон.
– Градусов пятнадцать есть.
– Бррр, – поежилась зайка.
– Не то слово, бррр! – передразнил я ее. – Кстати, вы елку видели?
– Я даже прыгал по ней, – гордо сказал солдат.
– И я видела, когда летела вниз головой с лестницы.
Это был первый полет Лии. Несколько дней назад друзья Ричарда приходили к нему играть. Сначала все шло тихо-мирно, но в какой-то момент кто-то из мальчишек кинул в другого игрушку и понеслось. В ход шло все, что попадало под руку. Зайку схватил, кажется, Денни. Размахнувшись, он швырнул ее в Пола, но тот пригнулся, и она вылетела, перемахнув через перила и упав на первый этаж. Все это сопровождалось диким визгом Лиетты, естественно, слышным только нам с Джоном.
К слову, Джона не трогали. После последней поломки Ричард относился к нему, как к хрустальной вазе, то есть, конечно, играл, но очень аккуратно.
– Красивая, да?
– Очень. У нас дома была почти такая, только раза в полтора больше, – сказала Лия.
– А у нас была в полтора раза меньше. И игрушки были попроще. Но для меня наша елка была самой лучшей! – окунулся в воспоминания Джон.
– А у меня не было праздника, – все уставились на меня. – Тетка не любила Рождество. Поэтому не было ни елки, ни чулков, ни праздничного ужина.
– Погоди, а куда тогда Санта клал подарки?
– Подарков тоже не было.
– Да, ну-у-у, – недоверчиво сказала избалованная жизнью девочка.
– Угу.
– А как вообще может быть Рождество без подарков? – не унималась она.
– Ну, тебе же сказали, что и Рождества как такового не было. Был просто очередной январский день, – пояснил Джон.
– Но так не бывает!
– К сожалению, бывает, – вздохнул я. – Маленьким, я любил бегать на соседнюю улицу к дому, где были огромные окна от пола до потолка. В одном из таких окон каждый год стояла просто потрясающая елка. Я больше нигде и никогда таких не видел. Ее украшали сказочные герои, настолько реалистичные..! Создавалось ощущение, что они прибыли прямо из сказки. Особенно мне нравился Щелкунчик. Я мог очень долго стоять под окнами этого дома, рассматривая елку. Иногда меня замечала девочка, живущая там, и махала мне ручкой. Родители ее ко мне не выпускали, но меня никогда не прогоняли, даже наоборот отодвигали шторы, чтобы мне было лучше видно. К сожалению, продлилось это недолго. Года через четыре эта семья продала дом молодому мужчине, и я больше никогда их не видел. Но вот о чем я мечтал тогда, так это чтобы мне подарили такого же Щелкунчика. Хотя бы на день рождения, который был в декабре, так как на другие праздники подарков мне не полагалось…
– Погоди! У тебя был в декабре день Рождения, и ты молчал? – возмутилась зайка. – Когда?