– Прости! – это было все, что я мог сказать ей.
– Ага, так и сделаю!
Пререкаться с ней дальше смысла не было, Лия была зла. Очень хотелось верить, что злилась она не на меня, а потому, что ей больно.
Я и сам не заметил, как стал зависим от того, что обо мне думают другие люди и какие эмоции они испытывают. Наверно, это был один из этапов становления моей личности, точнее, ее «правильной» версии. Эдакий Том 2.0.
Резкий удар в нос отрезвил не хуже холодного душа. Я сфокусировал взгляд на Тирексе, уже несущемся в повторную атаку.
– Бдыщщщ! А-а-аррр! – зарычал мальчик, озвучивая динозавра.
– Ну, все, Тирекс, беги, – это по задумке малыша говорил я.
Схватив меня за шкирку одной рукой, а другой держа моего противника, Ричард пополз на коленях по комнате.
– А-а-а-а! – кричал динозавр, убегая от меня.
– Ррррр! – рычал я, догоняя.
Наконец мне удалось нагнать врага. Я уселся на него сверху и начал утрамбовывать своей попой в пол. Четыре подпрыгивания на динозавре – и вот уже я добиваю его своей мордой.
Кто кого добивал еще! От боли комната перед моими глазами вспыхивала разными оттенками красного, а нос по моим ощущениям давно перестал существовать, как орган.
Однако, победить противника мне не удалось. Вынырнув из-под меня, он протяжно зарычал и с разбега врезался в мой живот, да так, что удар я почувствовал позвоночником.
Я дал сдачи. Просто мотнул обеими ногами, отчего динозавр улетел в сторону, беспомощно завалившись на бок.
– Ах, ты! Я отомщу тебе за Тирекса! – взвыл Ричард, добавив нотки героизма в голос и кидаясь на меня.
– Да я-то тут причем?! – только и успел возразить я.
Ухватив меня за ухо, малыш стал раскручивать немаленькую тушку медведя у себя над головой. Когда мое тело сделало три полных оборота, рука мальчишки разжалась и я улетел… в открытую дверь. Ускорение было немалым, поэтому я без труда пролетел над перилами, приземлившись на первом этаже.
– Хык! Кхе-кхе-кхе, – посадка оказалась весьма жесткой, несмотря на мою мягкотелость. Воображаемая грудная клетка горела, словно я лежал на раскаленной сковороде. – Ауч! – неприятные ощущения разливались по всему телу, подсказывая, что «пациент скорее жив».
Пока я приходил в себя, Ричард успел спуститься, ухватил меня за лапу и потащил вверх по лестнице, обратно в детскую.
– Один, два, три, четыре… Тво-ю-ма-ть, тво-ю-ма-ть… че-тыр-над-ца-а-а-ать! – Малыш затащил меня в комнату и кинул в угол. – Я, конечно, скучал, но нельзя же так сразу! Столько любви…
Лия хмыкнула, услышав мое ворчание.
– Далеко был? – со смехом в голосе спросила она.
– В аду, – не без иронии ответил я.
– Тепло встретили?
– Горячо!
– А чего там не остался?
– За тобой вернулся.
Мы рассмеялись. Даже несмотря на мое состояние «отбивной», я был рад, что у меня есть она, такая колючая и злорадствующая. Я знал, что под всей этой напускной колючестью скрывалась забота и нежность.
Тирекс Ричарду наскучил, медведь, обидевший динозавра, был наказан, поэтому мальчик со спокойной совестью принялся за другие игры.
Я скучал. При всей моей нелюбви к детям в прошлой жизни, я скучал по этому ребенку и очень переживал за его здоровье, пока он был в больнице. Пусть делает со мной все, что хочет! Главное, что он жив и здоров. Остальное стерпим!
– …Ы-ы-ы-ы! Больно же!
– Мне не видно, что там у вас происходит, – посетовала зайка.
– Да опять на ногу наступил, засранец!
* * *
– О, мистер Динкерманн, проходите! – послышался снизу голос Джессики.
– Ох, мне, право, так неловко обременять вас. Тебе и так уже очень тяжело, а тут я еще.
– Ну что Вы такое говорите! Мы Вас очень любим и просто не можем себе позволить оставить Вас в одиночестве в день Рождения. Проходите, чайник уже вскипел.
– Ну, придумали! – смущенно ответил дедушка, но приглашение войти все же принял.
В играх, веселье, пересчете моих ребер, выкручивании заячьих ушей, хрусте призрачно-ломающихся костей и нескольких сотрясениях плюшевых мозгов мы и не заметили, как прошел не только январь, но и первая неделя февраля. Среди игрушек в детской комнате так и не появилось новых подселенцев, а потому время мы проводили вдвоем с Лией, болтая обо всем и ни о чем, стараясь получше узнать друг друга.
Сейчас мы молчали, подслушивая, что происходит на первом этаже.
– Ричард, дорогой, иди к нам, – судя по топоту маленьких ножек, мальчишка перебежал из гостиной в кухню. – Ну, вот и отлично. Мистер Динкерманн, Вам налить чай?