– Ага, – мальчишку словно ветром сдуло. Видно было, что он здесь не в первый раз и прекрасно все знает.
– Присаживайтесь. Чай, кофе?
– Чай.
– А мы с Биллом пойдем в бильярд сыграем, о своем поболтаем, – хозяин дома поднялся и, хлопнув гостя по плечу, пошел куда-то в обход лестницы.
– Посплетничайте, девочки, – Билл заговорщически подмигнул Эмме и удалился вслед за мужчиной.
Женщина кивнула кому-то, глядя в сторону дверного проема, не имеющего дверей, и уже через пару минут на столике стоял чайник с чаем, чашки и все, что можно было с этим чаем употребить: пирожные, печенье, кексы, вафли, конфеты, сухофрукты, бутерброды с колбасой, сыром, красной икрой, а так же пиалы с джемом, медом и сгущенным молоком.
«Вот это чаепитие!» – подумалось мне, и я завистливо посмотрела на Джесс, которая скромно взяла печеньку и уселась на диван.
– Ну что, рассказывай! Сто лет не виделись!
– Да что рассказывать-то? Декрет – он и в Африке декрет. Стирка, уборка, готовка, муж, дети…
– Ой, не напоминай! Как вспомню, так вздрогну.
– Прошу заметить, у тебя была няня, повар и помощница по дому.
– Ну, у тебя зато дом не такой огромный.
– Зато у меня плюс один ребенок.
– Тем не менее, ты шикарно выглядишь. Признавайся, что за салон?
– Какой салон!?? На ночь искупалась, утром причесалась – вот и весь уход. Тут порой до кровати бы доползти, не то, что по салонам шляться.
– Не ве-рю!
– Приезжай в гости. Посмотришь. Заодно поможешь… – Джесс хитро подмигнула.
– Ой, нет, нет, нет. Это не ко мне. Я больше к детям – ни ногой. Мне Катарины с головой хватает. Всем домом тут подпрыгиваем от ее выходок.
– По-моему, ты наговариваешь. Когда я в последний раз ее видела, она была сущим ангелом.
– Потому что за хорошее поведение ей была обещана пони.
– Купили? – ухмыляясь спросила Джессика, хотя ответ был очевиден.
– Ага. Двух. Она, видите ли, выбрать не смогла.
– Покажешь потом?
– Ты только напомни, а то могу забыть. Память-то девичья.
– А может, это старческий склероз?
– Я тоже по тебе скучала! – подруга скорчила мстительную гримасску, но в следующий момент аж подпрыгнула на месте от посетившей ее мысли, отчего Алекс вздрогнул.
– Тихо, тихо, малыш. Это тетя Эмма, ты скоро к ней привыкнешь.
– Да я тут что вспомнила! Полгода назад…
– Мама! Мне нечего надеть! Я хочу новое платье! – около дивана возникла девочка лет десяти в джинсах и водолазке.
– Дочь, купим. Позже. Видишь, у нас гости. Поздоровайся.
– Здрасьте, – девочка кинула беглый взгляд на Джесс и Алекса, после чего топнула ногой. – Но я хочу сейчас! Поехали.
– А как же Ричард? Покажи ему нашу елку.
– Он уже большой. Сам подойдет и посмотрит. Я ему что, няня?
– Ты ему хозяйка дома. А он – твой гость.
– Я его не звала.
Я побелела. Не от злости. А оттого, что узнала в этой девочке себя. Мне тоже нужно было все и сразу и меня никогда не волновали причины, по которым мое «хочу» откладывалось.
– Катарина, так нельзя!
– Ты обещала! Поехали за платьем! – девочка схватила маму за руку и потянула ее с дивана.
– Если ты будешь так себя вести, я тебя накажу.
Девочка сложила руки на груди и сердито засопела.
– Поиграй пока. А когда гости уедут, мы съездим с тобой в магазин и купим тебе все, что захочешь.
– Мне кажется, вам пора домой, – повернулась маленькая нахалка к Джессике.
– Мне кажется, тебе пора в свою комнату! Иди и подумай над своим поведением! – вскипела мать.
– Ненавижу тебя! – прокричала Катарина матери в лицо и убежала наверх.
Как же это ужасно выглядело со стороны! Разве можно так с мамой? А с гостями? Это же эгоизм в чистом виде!
Неужели… Да, я когда-то была такой…
– Ох, прости, подруга. Катарина стала совсем неуправляемой. Психолог сказал, что это переходный возраст, но как-то рано… Прости, мне так стыдно.
Джессика не нашлась, что ответить, поэтому молча положила Алекса на диван, встала и налила себе чай в белоснежную фарфоровую кружку, на боку которой красовался все тот же семейный герб, написанный золотой краской.
– Джесс?
– Все хорошо. Как дела у Стэнтона? – решила она перевести тему.
Видно было, что Эмма чувствовала себя крайне неудобно перед подругой, но принести свои извинения – это все, что она могла сделать в данной ситуации.
Наверно, моей маме тоже было за меня стыдно перед друзьями и родственниками. Жаль, что я не могла уже ничего исправить.
– Алекс, – сказала я малышу, – я очень тебя прошу, что бы не случилось, никогда, слышишь, никогда не ставь свои желания выше чужих. И еще… всегда думай о чувствах родителей… И говори им, как сильно их любишь. Особенно маме… – я со всей теплотой взглянула на голубоглазого мальчишку.