— То есть в виновность Николаева вы уже не верите?
— Сомневаюсь, — уклонилась Ника.
Окунев поднялся из кресла. Достал из кармана две визитки, одну из которых положил на журнальный столик:
— Вероника, позвоните мне, пожалуйста, если что-то вспомните. Мы еще с вами встретимся. — Вторую визитку протянул Махновскому: — Анатолий Васильевич, не буду вам мешать, откланиваюсь. Будем на связи?
С видом «а куда ж я денусь» майор засунул картонный прямоугольник между бумагами. Молча кивнул.
— Удачи, — пожелал муровец. Прихватил ничем, кроме крепкого плеча, не проявившего себя стажера и покинул место действия.
Местные слуги закона задержались тоже ненадолго. Махновский попросил понятых подписать протокол, наконец, приехала машина, забравшая тело Светы. Когда по прихожей понесли тяжелый черный пакет, Нора, как и Лорхен, оставшаяся оказать моральную поддержку Веронике, громко и судорожно всхлипнула.
Чужие все ушли. И некоторое время в гостиной стояла замороженная тишина, показавшаяся даже непривычной. Потом Лорхен шагнула к Веронике, крепко обняла ее и, поглаживая по вибрирующей спине, шепнула готовой заплакать девушке:
— Тихо, тихо, душа моя! Все закончилось, сейчас ты пойдешь к нам и пообедаешь, Нора приготовила долму…
Упомянутая домработница подошла сзади и сочувственно добавила:
— А после я тебе помогу здесь прибраться. Натоптали ж, черти! Ты б хоть ковер перед ними скатала, что ли. Выбивай его теперь.
— Химчистку закажу, — пробормотала Вероника. — Спасибо, девочки. Но можно я вас попрошу… ни слова обо всем этом, ладно? Я больше не выдержу. Правда.
Лорхен оплела пальцами плечи Ники, отстранила ее от себя и вгляделась в бледное девичье лицо с трясущимися губами.
— Конечно. Ни гугу. Правда, Нора? Нашей Ничке надо отвлечься.
Если в подростковые годы Вероника принималась мечтать о женском счастье, то неясные образы некоего, в общем привлекательного, мужчины и парочки очаровательных детишек — резвого мальчугана и малышки с задорными хвостиками из волос — зачастую мелькали на фоне кремово-бежевых стен, шелковых портьер и светлой мебели без лишних «антикварных» завитушек. Райская женская доля легко воображалась Никой в интерьерах тети Лоры.
Едва у фрилансера-кондитера Полумятовой появилась возможность косметически подремонтировать квартиру и обставить ее в своем вкусе, то, очень постаравшись отчаянно не обезьянничать, она превратила свое жилище в «филиал семьдесят шестой квартиры», как пошутила мама. Исключение сделалось только для кухни — Лорхен не любила стерильный белый цвет, а Вероника как раз и добивалась подобного эффекта: кухня, где готовятся яства по заказам, должна производить впечатление образцовой операционной.
За Лорхен Ника, разумеется, угнаться не старалась. Мошна не позволяла. У Лорхен было три весьма небедных мужа, с которыми она последовательно разводилась. И удачливый сын Алексей (Алекс), отъехавший в Швейцарию, где продолжил обучение банковскому делу, встретил «любовь всей своей жизни» Амели — из семьи потомственных банкиров, на минуточку! — женился и остался в заграницах. Женился, правда, не так быстро. Вначале семья приняла в штыки российского бойфренда Амели. Но позже…
«Позже», как подозревала Вероника, было связано с появлением в швейцарских Альпах бесподобной мамы потенциального жениха. Лорхен способна обаять не то что банковского воротилу-папу, но и маму, бабушку, всех троюродных родственников и каждого домашнего питомца, включая попугая и хищных рыбок, сквозь стекло аквариума.
Пристроила сына в хорошие руки, что называется, и продолжила «неспешный пеньюарный образ жизни», как сама пошучивала.
Ни одного дня, кстати, не проработав. Призвание, считай, работа Лорхен — быть просто женщиной. Обворожительной, беспечной, неземной. Если бы она заявила какому-то из мужей, что собралась повкалывать даже не на чужого, а на родного дядю, то супруг, скорее всего, вызвал бы к ней психолога или моментально пристроил в клинику неврозов. Проверил, что с женой не так.
Если говорить о кумушках-соседках, никто из них не понимал, как Лорхен отказалась от Рублевки и вернулась в свою старую квартиру. В пятиэтажный дореволюционный дом, похожий формой на скамейку с крохотными ножками. Чего ей не хватало? Симпатичный бородатый муж, слегка похожий на последнего российского императора, прислуга, бассейн с оранжереей, денег — хоть стены особняка ими обклеивай…