Но встретившись лицом к лицу с парнем, я невольно пошатнулась.
– Салют, – ответил Олли, словно знал, что я приду сюда.
На его лице застыла страшная улыбка. Неестественная и напряжённая ухмылка, которая в освещении костра производила куда более жуткое впечатление, чем любая гримаса злости или бешенства
– А где Тед? – заикаясь, прохрипела я.
– Не волнуйся. Он очень скоро здесь будет, – на этих словах он подскочил с кресла, схватил меня за руку и что есть силы заорал: – Парни, сюда! Я нашел ее! Она у меня!
Мои волосы встали дыбом.
– Что это значит? – изумилась я, не вникая в ситуацию.
Олли сделал несерьезное лицо и поморгал.
– А это значит, пупсик, что скоро твой Теди вернет нам должок, – сказал он так, словно разговаривал с умственноотсталой.
Я сглотнула. О каком долге он говорит и будет ли возвращать его Тед, учитывая, что ему совершенно плевать на «залог»?
Через мгновение из кустов повыскакивали Кайдо, Маур и Лойт.
Вот дерьмо.
– Уху! Вот это находочка! – возрадовался Маур, потирая ладони. – Молодец, Ол! Где ты ее нашел?
– Застал за трапезой. Малышка ела куриные потроха.
Я зыркнула на рыжего лгуна, но тот лишь ухмыльнулся.
– Лойт, найди Теда и скажи, что она у нас, – приказал Кайдо. – И пусть поторопиться. Иначе от нее мокрого места не останется.
Лойт моментально послушался, а я закричала.
– Отпустите меня! Я не хочу участвовать в ваших передрягах!
Маур принялся завязывать свои волосы в хвост, будто готовился к рубке мяса.
– Прости, но ты девушка Теда, а значит, автоматически попадаешь под раздачу, – сказал он и поставил руки в боки. – Кстати, об этом. Дождемся Росси или уже начнем веселиться?
– Пфф, конечно же, начнем! – крикнул Олли и повалил меня на землю.
Это был именно тот момент, когда стоит признаться в своем вранье.
– Я наврала! – брыкаясь, кричала я. – Я не его девушка! Меня зовут Асти Ваэр, а Теа находиться на берегу озера! Если вы поспешите, то успеете ее поймать!
Знаю, поступок не самый красивый, но моя шкура мне дороже, а Тее уже попало. Звездюлиной больше, звездюлиной меньше – какая уже разница? Но, справедливости ради, парни пропустили мои слова мимо ушей, решив, что это ложь во спасении собственной задницы. Хоть и в этом они были абсолютно правы.
Когда Кайдо пнул к моим рукам камень, а Маур зашуршал пакетами, я ни на шутку напряглась. Они утопят меня?
Тебе дать несколько для кроссовок, Олли? – подколол Маур, кидая в парня целлофановыми пакетами. – Укройся от греха. Запачкаешься.
– Да пошел ты! – рявкнул Олли. – Лучше ей слюнявчик нацепи!
Смешки друзей привели его в бешенство. Схватив мою ладонь, он положил ее на камень и придавил ногой. Он встал на меня всем свои долбанным весом. Я закричала. Громко. Так, что заглушила треск своих же костей.
– Обожаю этот звук, – морщась, признался Маур. – Мурашки по коже.
Олли ослабил нажим, и я обессиленно прилипла к земле.
– Тебе не жить, ублюдок, – простонала я, кряхтя от боли.
– Да она действительно бесстрашная сука, – буркнул Кайдо и встал за моей спиной. – Давай, Ол! Поднажми! А то ее Отелло задерживается!
Следующая пытка заставила меня изогнуться в спине. Но, самое ужасное стало то, что мой крик заглушил целлофановый пакет надетый на голову. Я задохнулась, но продолжала слышать карателей.
– А если она сдохнет? – спросил Маур.
– Значит, ты никогда не вернешь свой мопед, – непринужденно ответил Кайдо, туже утягивая пакет.
Что? Какой еще мопед? Они готовы убить меня? О, нет…
Пожалуйста, Аста, только не думай о смерти! Только не думай об этой чертовой смерти! Не смей этого делать!
– Прости, малышка, но если бы твой парень был пошустрее, то ты страдала куда меньше, – со смехом сказал кто-то из них.
Я не могла ответить им, даже пискнуть, потому что всеми силами сдерживала рвотный позыв. Если бы я знала, что произойдет на этой вечеринке, то никогда бы сюда не сунулась. Ни за какие коврижки. Теперь даже издевательства Сильвии показались мне детскими шалостями.
– Ну где же этот Росси? – жаловался Олли. – Мне надоело так стоять. Долго еще?
– Думаешь, мне хочется держать этот пакет? Я чувствую себя упаковщиком подарков!
– Не забудь про бантик, упаковщик хренов.
Я уже не чувствовала свою руку, зато отчетливо слышала биение своего сердца. Оно было готово пробить во мне дыру. А Кайдо норовил оторвать мне голову – так сильно натягивал пакет. Боже, если это карма за Тею, то я готова процитировать ей фразу из «Ромео и Джульетты», ибо я больше не могу терпеть эту адскую боль!