– Кажется, он ушел с той малолеткой, – сказал Олли.
– Ты думаешь, это их рук дело?
– Возможно, – согласился конопатый. – Эта малая на всю голову отбитая. Мало ли, на что она способна?
Ох, спасибо Ол, я тоже тебя люблю!
– Вы не забывайте, что Лойт тоже тогда пропал, – вставил Кайдо. – Нельзя списывать его со счетов.
– Кто? Лойт? – рассмеялся Маур. – Да он мухи не обидит!
– Ты, наверное, забыл, Маур, но однажды, он сломал одной маме-мухе руку и запер в гараже на трое суток, пока ее на работе не спохватились.
– Но она хотела продать его! Она заслужила это!
Проезжающая мимо машина была готова выдать меня со всеми потрохами, и я решила убежать. Потрохами… Как же это иронично.
Кусая губы, я продолжила свою вечернюю прогулку. И хоть парни подкинули мне еще одного подозреваемого, радости от этого не прибавилось. Или же любовь всей моей жизни был опасным маньяком и убийцей, или единственный друг был тем еще психопатом, с явным раздвоением личности – невеселый раскладик, не так ли?
И даже несмотря на то, что я палец о палец не ударила, чтобы Тея отправилась кормить рыб, но почему-то, чувствовала себя виноватой. Я ведь могла спасти ее. Поговорить. Проводить домой. Я могла дать ей хорошего пенка, вырвать алкоголь из ее рук и рассказать, что с незнакомыми дядями разговаривать нельзя. Вот только загвоздка в том – был ли тот «дядя» незнакомцем? И почему никто не говорит о самоубийстве? Тея была подавлена. Разбита. Каждая третья девчонка задумается об этом, если ее прилюдно унизит бывший любовник. Ну, наверное.
Я бродила по безлюдным улицам, считала пробки от бутылок, разглядывала людей, ужинающих в местных ресторанчиках, пока не заметила знакомый силуэт и не остановилась. Прилипнув к окну небольшого паба, я пристально вглядывалась в движения сидящего у бара парня, а когда тот дернул головой, то моментально оправдала свои догадки – Тед.
Позабыв обо всем, я ринулась к двери бара, но сразу же уткнулась в волосатого бугая. Хренов охранник отрастил себе настоящий батут, потому что меня откинуло на пару метров. Как он только носит такой мамон? Если бы не усы, я бы могла предположить, что он на девятом месяце беременности и вот-вот побежит рожать.
– Куда это ты собралась? – рявкнул он, скрестив на животе руки. Что ж, он действительно служил ему отличной полкой. Вот поставить бы на него поднос с фруктами, графин с соком, повесить табличку «Угощайтесь!» и…
Так, все!
Я, наконец, отвлеклась от его живота.
– Мне нужно попасть внутрь, – деловито заявила я. – Пусти.
– Да что ты говоришь? – запел он. – Тебе лет то сколько? Десять? Ты выглядишь, как моя малолетняя дочь.
Может хватит называть меня малолеткой?!
– Я могу задрать майку и ты скажешь, одного ли размера грудь у нас с твоей крошкой, – язвительно проговорила я. Хотя, мое выступление было показательным. Задери я всерьез майку и он даст мне все семь.
И о какой дочери он говорит? Она ведь еще в утробе?
– А ну пошла отсюда, сопля! – гаркнул он и пригрозил мне кулаком.
Пошатнувшись, я подняла руки.
– Да не ворчи ты так, громила. Я все поняла. Ухожу.
Но когда бугай скрылся в помещение, я спустила рюкзак на асфальт, уселась на него и принялась ждать. Тед же не будет сидеть в баре вечно? Хотя, по всей видимости, он ночует там уже несколько суток.
Будь у меня побольше мозгов, я бы закрылась в своей комнате и сидела бы там до тех пор, пока Теедо Росси снова не оказался за решеткой, но я продолжаю ждать его, как верный пес, и радостно вилять хвостиком, когда он оказывается рядом. Я не боюсь его, хотя определенно стоило. Эх, скорее всего, я из тех девчонок, которые вместо принцев влюбляется в коней.
Прошло минут сорок, прежде чем Росси вздумал устроить себе перекур.
– Тед! – завизжала я и бросилась к нему.
Сигарета и зажигалка выпали из его рук.
– Проклятье, Тати, – выругался он. – Пора бы поставить на тебя глушитель.
Кажется, мое появление смутило его.
– Прости. Просто я увидела тебя в баре, хотела поздороваться, но толстяк не пустил меня, – я перевела дыхание. – Где ты пропадал?
Тед подкурил сигарету. Он даже не взглянул на меня.
– Мне нужно было время, – ответил он. – Тея была близким мне человеком. Она была мне дорога. Я потерял ее… Черт, я просто хотел побыть одним.
Ну вот. Его слова снова ранили меня. Но почему? Где логика? Получается, мне легче смириться с тем, что он кокнул ее, чем знать, что она была ему дорога? Так? Что ж, расслабься эгоистичная Асти, теперь тебе не к кому ревновать Теда. И пусть этот бонус будет на твоей совести.