– Стойте! – взвыл Охотник. – Я все понял. Я согласен. Что вам нужно? Деньги?
Я оставила штаны, а вот одобрительно закивал.
– Уже теплее.
– Я не понимаю, – глаза мужчины забегали.
Впрочем, я тоже недоумевала. Если не деньги, то что? Что он задумал?
– Мне нужны все твои деньги, – объяснил Тед, и я выдохнуло.
Опустив голову, Бруно дрогнул в невеселом смешке. Он чувствовал себя униженным. Сломленным.
– Сейф в спальне, – сдался он. – Код 820837.
Довольный Тед похлопал его по лысине.
– Хороший мальчик.
Мы поспешили убраться, при этом Тед успел освободить бедолагу. Но когда я покидала сарай, мужчина разочарованно покачал головой. «Остановись!», – вот что читалось в его глазах. Едва ли я к нему прислушалась.
Очередное дело закончилось очередной победой Теедо, но я не торопилась радоваться, потому что могло последовать очередное заключение. Да и вообще все эти «делишки» не прибавляли мне радости. Я была рада находиться рядом с Тедом, и только. А вот воровство меня не вдохновляло.
Вскрыв сейф и взяв несколько пачек денег, общая сумма которых в априори мне неизвестна, мы покинули дом Охотника. Милосердный Тед даже оставил мужчине небольшой остаток. Впрочем, на этот «небольшой остаток» моя семья могла прожить несколько лет. А то и десятилетий.
На что два бандита могут потратить награбленные деньги, спросите вы? На мармеладки и газировку – отвечу я. Серьезно. Мы скупили все сладости, которые только были в магазине. Столько конфет я не ела… никогда. Признаться честно, это стоило того, чтобы неделями прогуливать школу.
Мы прогуляли до вечера и когда пришло время расставаться, Тед предложил:
– Пойдем ко мне?
– Что? – удивилась я. – Но как же твои родители?
– Поверь, они привыкли.
И пусть его ответ мне сильно не понравился, я согласилась.
Мы проскочили мимо спальни его родителей и заперлись в его комнате. Комната Теедо явно отличалась от моей. Как и предполагалось, все здесь было дорого и богато. Меня всегда удивляло его «хобби», ведь он явно не нуждался в деньгах – так зачем воровал? Загадка.
Тед положил свою тяжелую руку мне на плечо.
– Познакомься, это моя пещера. Пещера, познакомься, это моя Тати. Советую вам подружиться.
Проходя мимо зеркала, я ужаснулась. Кожа вокруг моих губ была разноцветной от конфет. Казалось, будто бы я блювала радугой. После старательных трений, я бросила это дело. Толку никакого, только губы распухли.
Пока Тед копошился с деньгами, я изучала пещеру. В его комнате было очень много интересных штуковин – статуэтки, вазы, книги и слишком сложные, для моего понимания, картины, – но больше всего меня заинтересовала черная кожаная шкатулка.
– А что там? – спросила я, проведя пальцами по кожаной обивке.
– Ничего особенного.
– Можно глянуть?
– Не надо, – Тед вцепился в мое запястье и развернул к кровати, по которой разбросал зелененькие купюры. – Ты когда-нибудь видела что-нибудь прекраснее этого?
Мне хватило доли секунды, чтобы позабыть о шкатулке.
– Потрясно, – я раскрыла рот от восторга. Это было целое денежное ложе. Корабль вечного благосостояния. Океан богатств.
– Ныряй, – сказал Тед.
Позабыв о его родителях, я громко завизжала пригнула в этот денежный омут. Я обкидывалась ворованными бумажками, чувствуя себе невероятной богачкой.
– Боже, Тед, ты только посмотри, сколько их тут. Мы можем купить целый мясной магазин. Да что там? Целых два магазина.
Парень усмехнулся и покачал головой.
– Знал бы Бруно, куда ты собралась деть эти деньги, пустил бы себе пулу в голову.
Тед достал из шкафа бутылку шампанского, с брызгами открыл ее и включил музыку. В колонках заиграла Robbie Williams - Rock DJ.
– Ты фанат Робби? – спросила я, укрывая себя купюрами.
– Нет, это Робби мой фанат, – парировал он и принялся танцевать в стиле Вильямса.
Я рассмеялась. Ох, этот танец отлично раскрывал Теди. Хаотично двигаясь, он сорвал с себя рубашку, как и делал Робби в своем клипе.
– Ну как я тебе?
– Прекрати, Тед! – я задыхалась. – Ты слишком сексуален.
Придурок вытащил ремень, а следом взялся за штаны.
– Нет! Не смей этого делать!
– Ну тогда держи это, – он притворно вырвал свое сердце и кинул его в меня. Поймав самую желанную, пусть даже невидимую, вещь на свете, я приложила ее к груди.
Музыка разносилась из колонок. Стало дико весело. И чем забиты уши его родителей?
– Что-нибудь еще? – спросил Тед, посмотрев на ширинку.