– Пожалуйста, Тед, престань! – я принялась лупить его по спине, рукам и голове. – Угомонись!
На секунду, это остудило его пыл. Но лишь на секунду.
Откинув мужчину в сторону, Тед впился окровавлеными пальцами в мою шею и вдавил в ближайшую стенку.
– Не смей указывать мне, мразь! – прокричал он не своим голосом.
Тед с такой силой сдавил горло, что не оставил шанса ответить ему. Я открывала рот, дабы захватить грамм воздуха, но все бесполезно. Мне оставалось только чувствовать его хватку на своей шее и прожигающий, нечеловеческий взгляд. Я не узнавала его. Его поглотила агрессия, а вот меня поглощала тьма от удушья. Мои пальцы вцепились в его запястье, словно моля о пощаде, но только когда мои руки стали синеть, Тед смягчился в лице и освободил меня.
Упав на пол, я закашлялась.
– Прости, – последнее, что донеслось до моих ушей, прежде чем он покинул паб.
Тед снова исчез из моей жизни на долгие месяцы. Это было так неожиданно и в тоже время, ожидаемо, что сломало меня. За эти полгода я успела вернуться на работу, поселиться в служебной общаге, познакомиться с соседкой Анникой и окончательно вычеркнуть Теедо из своей памяти. Но он вернулся, а беда не приходит она – меня стали подозревать в убийствах…
Глава#36
Остров Сааремаа.
Следственный изолятор.
15 октября 2005 года.
14:40
Моя челюсть сжимается и ноет от боли. Я хочу убить его. Зачем я вообще согласилась на эту встречу? Я снова и снова ковыряю старую рану и страдаю от невыносимых мучений. Зачем, Асти? Для чего такие муки?
– Вот и закончилась наша сказка, милая, – щебечет Тед, стуча пальцами по столешнице. – Ты так и не стала моей принцессой.
– И слава богу, – рычу я в ответ. – Я нехило выпачкалась, когда связалась с тобой и теперь никогда не отмоюсь от этой грязи. Пусть это будет самым большим моим наказанием.
Он удивленно вскидывает бровями.
– Ты считаешь это наказанием? Хм, я думал иначе. У нас абсолютно разные понимания на этот счет. Что ж, если ты все решила, то…
– Обвинение еще не предьявлено, забыл? – взрываюсь я, подскакивая с места, но быстро гашу в себе эту вспышку и опускаюсь на стул. – Не торопись прощаться, Росси.
Тед смеется. Искренне. Он чихать хотел на мои чувства.
– Ох, я польщен, что у тебя еще осталась надежда на наши отношения, – смеясь, выдыхает он. – Может попросим у конвоира ключи и уединимся?
сарказм выводит меня из себя. Нервы сдают. Я подрываюсь со стула. кричу на весь изолятор, и только зловещий смех Теедо разбавляет мой крик.
– Что-то не так, Асти? – доноситься обеспокоенный голос за дверью. – Что у вас произошло?
Я прилипаю к железной двери и бью по ней ладонью.
– Наш разговор окончен! – мой голос срывается. – Избавьте меня от этого человека! Я больше не желаю его видеть! Никогда!
Человек по сторону выдерживает паузу, а потом говорит спокойным, убедительным тоном:
– Это очная ставка, Асти. Единственный ваш шанс добиться правды. Больше такой возможности не будет, – звучит, как отцовский совет. – Прежде чем я открою эту дверь, хорошо подумайте, ведь есть вероятность, что вам придется жалеть об этом всю свою жизнь.
Я проглатываю горькую правду, она карябает мое горло и, игнорирую новый приступ боли, пытаюсь взять себя в руки.
– Он прав, Тат, – издевается Росси, качаясь на стуле. – Успокойся. Это всего лишь разговор. Прощальный, заметь. Потерпи меня еще немного, и мы больше никогда не увидимся. Так что, присаживайся.
Закрыв глаза, я протяжно выдыхаю. Отталкиваюсь от холодной двери и на шатающихся ногах возвращаюсь за стол.
– Хорошая девочка, – глумится он. – Продолжим, милая?
Наши взгляды встречаются. Мой пустой и его – насмешливый. Я чувствую непередаваемое отвращение. Каждая клеточка моего тела напряжена. Мои легкие наполняются воздухом, который пропитан обоюдной неприязнью. Я стала бояться его и ненавидеть лютой ненавистью. Ненавидеть так сильно, как когда-то любила.
– Полагаю, у тебя есть ко мне вопросы? – шепчет он.
– Один, – уточняю я. – Всего один вопрос, – в горле пересыхает, и я едва шевелю губами: «Ты повинен в смерти этих девушек?».
Тед закатывает глаза и откидывается на спинку стула.
– Ты ведь знаешь ответ, так почему снова спрашиваешь? Я отвечал тебе уже миллион раз, к чему такая настойчивость? Тебе самой не надоело?
Я останавливаю его взмахом руки.
– Ты не признаешься, верно? Даже если это было так, ты бы все равно не признался. Я права?