От воспоминаний сгладилось дурное настроение из-за неудачной побудки. Нет, красивое белье для женщины – это как ядерная ракета для государства. Вроде и не нужна, а как самооценку повышает! Ну и подумаешь, что никто не видит! Вот Оля знает, что на ней шикарное кружевное бюстье, и черт ей не брат, потому как вдохновляет, окрыляет и улучшает осанку. Кажется, даже мундир сидит лучше! Так, прическа в норме. Симушка гениальна! Волос как будто вдвое больше стало.
Прислужница шла неторопливо, что было удивительно. Так старательно подгоняла, и на тебе. Догадаться о причинах такого поведения было несложно: смотри, чужачка, в каком богатом доме тебе довелось побывать. Смотри и трепещи! Трепетать не получалось. Ха! Оно, конечно, красиво… Нужно было альбомы с фотографиями архитектурных шедевров тащить, а не ГОСТы. Эти документы важны, но в перспективе, а вот качественные фото дворцовых интерьеров здесь и сейчас здорово пригодились бы. До позолоченной лепнины на Нрекдоле не додумались. Дом навевал смутные ассоциации с санаторием в стиле сталинского ампира. Высокие потолки, простор и много света. Разве что на полу вместо паркета наборная узорчатая мозаика из перламутра. Очень красиво! Оля откровенно разглядывала обстановку залы, куда ее привела прислуга. А чего стесняться, если приглашающая сторона отсутствует. Вот же ж!
Так, а где у нас Пашка? Спит? Как интересно. Тыря и Свап? Где им и положено – в вольере. Раим Гостеприимович говорил, что в поместье имеется вольер для четырех нгурулов. Зверики спокойны – так рано еще, они режим знают.
Из-за апрольских потеряшек вчера припозднились с перемещением. Эрик был неприятно поражен непреклонностью всегда покладистой Ольги – нет, нет и нет! Не станет она заниматься обустройством несчастных. Это клан Оусса, вот пусть и хлопочет. А Ольга даже приближаться к ним поостережется. Разумеется, она отлично понимает, что женщины измучены, и тоже очень-очень сочувствует. А может, его величество ее, Ольгу, хоть разок пожалеет и не будет настаивать, чтобы она со своей эмпатией сунулась в этот концентрат страданий? В конце концов, именно она, Ольга, наездница, а не какие-то левые апролки с непонятным статусом. Ах, магички, ах, брачные перспективы… Тем более. Тогда и Серафиме там делать нечего!
Господи! Да поручите это кому-нибудь из департамента. Есть же у вас административный ресурс! Пусть снимут постоялый двор или что-то подобное, где много комнат, кухня, прислуга опытная. Этих дамочек только отмывать три дня после замачивания. И, ваше величество, позвольте совет: сразу на место этот курятник ставьте, чтоб не вздумали над челядью куражиться, а то, судя по Брае… Как Серафима ее в узде держала – уму непостижимо!
В столицу уходили на ночь глядя. Оля с Раимом на Свапе, Эрик с Павлом на Пране и Тыря в кильватере. Мусю оставили на попечение Косты. Договорились, что парни будут по очереди ночевать в караулке и впускать повозки с кормами. Раим, не задумываясь, предложил Оле и Павлу свое гостеприимство. Не дело это – сразу после перехода соваться во дворец, да еще поздно вечером. Еще нарвешься на какой-нибудь бал или прием. Да и величество Эльзис хоть и считается сдержанным, а любопытен, как три Ания. Если вцепится – разговоры на всю ночь обеспечены. А кому оно надо?
И вот теперь невыспавшаяся Ольга стояла в гостиной, густо заставленной ампиристой мебелью, и ждала, когда таинственная хозяйка объявится. Так себе гостеприимство – выдернуть из постели и разыграть спектакль под названием «начальство задерживается». Прислуга даже стул не предложила. Впустила в комнату и замерла у дверей, всем видом показывая, что она бдит.
А комнатка очень даже харáктерная, если можно так сказать. Перегруженная красивостями, как индийская невеста украшениями. Оля осматривалась и внутренне морщилась. Такое количество красоты и вытерпеть-то трудно, если с непривычки. А где Оле было тренироваться? В крепости? Та же казарма, только многокомнатная. Там красивыми были два места – столовая и покои бывшего кастеляна, обставленные с претензией на шик. Единственное, что Оле нравилось в этой обстановке, это основное цветовое сочетание: насыщенный салатовый, золотистый и кипенно-белый. Страшно хотелось подойти к панорамному окну, но враждебность, разлитая в эфире, не только удерживала землянку на месте, но и заставляла прямить спину и смотреть исподлобья. Источник агрессии не определялся, и это была не служанка.