– Командир? – Раим потер сухими ладонями лицо и кивнул. Он готов поступиться правилами, но знать бы, как сделать так, чтобы остальные наездники приняли его решение!
– Спасение Раша сойдет за непререкаемый подвиг? – задумчиво спросила Ольга. И сама себе ответила, приняв молчание мужчин за согласие: – На троечку, но сойдет. Нужен еще один… Паш, что там у Косты с водометом? Получилось?
Раим в удивлении поднял бровь – при чем здесь водомет?
– Трубу в камень воткнули, воду подвели, турель приладили. Ован завтра слив воды сделает, и можно испытывать.
– Сегодня, – заявила Ольга. Пашка заинтересованно глянул и угас.
– Парни пустые, тёть Оль. Им надо отдохнуть. И там еще вопрос с давлением воды. Коста говорил, что его надолго может не хватить, сопло-то узенькое. Нам бы артефактора, чтоб как-то стабильный напор обеспечить…
– Да объясните мне наконец! – не выдержал Раим.
– Если задумка с водометом удастся, то это можно засчитать за второй наградной подвиг для Пашкиной тройки. Нужно только демонстрацию провести до построения.
Дальнейшая логическая цепочка прослеживалась легко. Два поощрения перекроют одно наказание, это справедливо. Ну и психологический момент: довольные нгурулы – это довольные наездники. Немного наивно, но выгореть может. Раим прикрыл глаза, почти машинально вызывая шкалу вероятностей.
– Артефактор, говоришь? – Раим энергично встал. – Ну, пошли посмотрим.
Глава 4. О рацухах и их последствиях
Утренняя крепость жила по давно заведенному распорядку. Где-то там, в недрах первого этажа и подвалов, суетилась челядь, спеша обеспечить комфорт господ наездников, а господа, большей частью бодрые и веселые, подтягивались в столовую. Их ждал вкусный завтрак и приятное необременительное обсуждение планов на день. Большей частью гадали, кому сегодня повезет идти на охоту. Нарушений вроде ни за кем не числилось, значит, следует ожидать жеребьевки между теми, кто на охоту в эту неделю еще не хаживал.
Только третья тройка под лидерством непонятного, а потому такого интересного иномирянина вела себя несколько необычно. Не болтали между собой, не улыбались дружеским подколкам и даже не переговаривались с теми, кто им обычно симпатизировал. Парни торопливо ели, и очень вкусный взвар из ранних ягод, казалось, их не радовал. Сидели с такими лицами… Как будто знали, что грядет какая-то неприятность. Гадрел, тот самый, который выследил Пашкину самоволку, пару раз поймал взгляд насупленного Косты и снова пожалел, что влез со своим расследованием. Точнее – что позволил себя заметить. Теперь парни из тройки аутсайдеров насторожились и близко к себе не подпустят. А так хотелось разобраться в их странном поведении. Вот куда они каждый день исчезают? Скажите, люди добрые! Куда?! Вчера даже не обедали. И не охотились ни разу, это Гадрел знал точно – за очередностью на такую желанную прогулку все следили очень ревниво. Из крепости вырваться всякому хотелось, а уж удаль молодецкую показать да удачей охотницкой похвастаться… От раздумий парня отвлекло поведение ненормальной туэ. Она зачем-то встала и проследовала на кухню, но быстро вернулась, неся какой-то странный медный сосуд. За ней семенила подавальщица с посудой.
Лавэ и туэ сегодня завтракали вдвоем. И тут тоже была странность – оба выглядели неприлично усталыми для начала дня. Единственная в мире наездница нгурула и так свежестью не блистала, а сегодня ее бледность даже вызывала сочувствие. Попечитель Шенол бодрым тоже не казался. Да что там словами играть – помятым он выглядел, как будто всю ночь телесным утехам предавался. Эту мысль Гадрел отмел как несостоятельную. Ну не с седовласой же туэ. И все же, все же… Что-то случилось. Или вот-вот случится. Можно было бы допустить, что лавэ выложился магически – был всплеск магии около полуночи. Да такой сильный, что Гадрел не только проснулся среди ночи, но и вскочил с кровати. На этом все, больше ничего не произошло. Ни повторных всплесков, ни тревоги охранок. Пришлось доморощенному сыщику лечь спать.