Каждый себе дело нашел, чтобы и с пользой для хутора, и самому интересно. Истена из кузни даже купаться не выманишь – магическую закалку металла осваивает. Ован совсем ботаном стал и Косту заразил – чахнут над посадками земных овощей под руководством тети Симы. Отведали мальчики жареной картошечки. Это кроме основной работы. Наур стал любимчиком Наяны. У той циновки и так красивые выходят, а после бытового колдунства еще лучше становятся. Ярче и прочнее.
Всем хорошо, один Пашка не у дел. Ну и ладно. Зато он может общаться с Рашем, сколько захочет. Раш с Павловой наукой осваивался не без шероховатостей – зрелый матерый зверь с намертво вбитыми рефлексами переучивался с трудом, а Пашке тяжело давалась боевая работа с пикой в зале манекенов. Вот они и приспосабливаются друг к другу. А еще Пашке очень не нравится вторая ипостась Рашика. У бедного зверика раздвоение личности зародилось – сначала его хвалили за монструозность, а теперь дорогой друг называет его боевой сенокосилкой и вздыхает.
Раш все чувствует и старается. У него почти получается убирать боковые шипы, которые так не нравятся дорогому другу. И тогда дорогой друг радуется, гладит и поет про ревущие горы. Рашу нравится, когда Павел поет, очень-очень нравится. А потом они идут купаться, и в воде Павел перестает грустить. Один раз Рашу снился другой партнер, но тот не пел, и у него не было счастливой маленькой щены. Зачем о плохом помнить?
Глава 7. Те же будни
Вот уж кому было лучше всех, так это Тыре. Кажется, любой негатив отскакивал от ее медношипой непоседливой попенции. Любимый друг Пашка опять грустит с Рашем? Ну и ладно, можно смотаться к Свапу и Прану, которые, как и положено истинным альфам, созерцали жизнь под струями водопада. Ее, конечно, шуганут, но окунуться Тыря успеет и вернется к Рашу. А потом обернется в меховушку и как следует встряхнется. Пы-ы-ыщ-щ-щ! Обожаемый двуногий так весело злится! Тр-р-р! Главное – угадать, куда кинется встревоженный Раш, и заскочить ему на спину.
Тырька повадилась проделывать тот номер с обливанием – действовало безотказно. Пашка сначала вспенивался раздражением – а вас бы на тридцатиградусной жаре да под холодный душ, но потом хохотал, наблюдая, как Раш пытается приструнить мелкую хамлетку. Догнать и отшлепать, не прибегая к воле сильного самца над низкоранговой самочкой. Эти двое вообще любили погоняться друг за другом. В одну из таких погонь они умудрились перевалить через гребень горы и выскочили на уютное, почти идеально плоское плато, заросшее ровной травой. Ну чем не площадка для немного забытого нгурульего футбола? Тыря и Раш носились как наскипидаренные, к ним тут же присоединились звери Ована и Косты, а Пашка сидел на ветерке и мечтал, как приведет сюда всех звериков; как обрадуется тётя Оля; как выпросит у Евгения Семеновича остатки кожи фрукса, чтобы смонстрячить мяч; какими словами будет убеждать отца-командира дозволить оное безобразие. Чтобы оправдать довольно долгое отсутствие, были изловлены три каких-то прыгучих хвостатика килограммов по пятьдесят каждый. Тетушки будут довольны. Ольга Петровна выполнила-таки свою задумку с сухим бульоном. Пашка улыбнулся – ух и нахлебались они тогда вкуснючего мясного варева! Тёть Оля и дядя Жех смастерили некое подобие скороварки. А почему нет, если у них целый бытовик в распоряжении? Наур Эзим не подвел – так лихо обработал кусок фруксячьей шкуры, которая все еще хранилась на леднике, что вулканизированный каучук отдыхает! Такие уплотнители получились, что любо-дорого. Толстенькие, упругие, бесшовные! Ну и металлопоклонник Истен поучаствовал, клапан не клапан, а фитюльку – выводную трубочку с тяжеленьким колпачком, чтоб лишнее давление стравливать, – на крышке изобразил. Теперь костно-мясные бульоны варили массово, чуть ли не в каждом дворе на уличной печке парила скороварка литров на пятнадцать. Зачем такая блажь – сухой бульон, местные долго понять не могли, а Пашка обрадовался – поколение «Доширак», что поделать. Кто из нас не травился химическими супчиками, да еще и нахваливал?