– Николай Федорович, – Оля потихоньку обретала самообладание, – давайте так: в следующую командировку Павел с вами свяжется через Давида, и вы запишете видеописьмо. У нас будет время обдумать, что сказать, а у вас – надо ли это делать.
– А она будет, эта следующая командировка? – уточнил майор.
– Для меня – нет. Я плохо переношу переход между мирами и еще раз на такую муку смогу решиться только от какой-то грандиозно большой нужды. А для Павла, скорее всего, да.
– А если нет?
– Кисмет. – Ольга пожала плечами. – От нас почти ничего не зависит.
– А как же Олег?
Оля опять пожала плечами.
– Очень ему сочувствую, но справлялся же он как-то эти месяцы.
– Нет, я так не согласен! – заявил майор твердо, но уже без прежнего нахрапа. – Видео надо записать. Пусть короткое, но надо. Столько людей носом землю рыли, пока тебя, парень, искали! До генералов дошли!
– И что я скажу? – Пашка смотрел на майора больными глазами. – Батя, я жив-здоров? Не ищи меня, я в другом мире?
– Да хоть бы и так! Станешь отцом – поймешь!
– Довольно! – тихо и властно оборвал нарастающую экспрессию майора Давид. – Оленька, ты ведь еще не все купила? Вот и займись, а мы тут по-мужски.
Пашка с силой потер обеими руками свой отросший ежик волос, потом с резким выдохом расправил плечи и вскинул на Ольгу твердый взгляд. От парня так и тянуло отчаянной решимостью.
– Да, тёть Оль, ты иди, не надо тебе тут. Тебе своего хватает.
– Паш, ты уверен? Или ты не хочешь отцу меня показывать?
– Я просто боюсь, что ты рехнешься с этой твоей эмпатией дурацкой, а лавэ меня потом спалит и по ветру развеет.
– Спалит? По ветру развеет? – Майор опять начал наливаться дурной кровью. – Что за бред вы несете?!
– Это для вас бред, Николай Федорович, – произнесла Ольга, четко артикулируя каждый звук, – а для нас обыденная реальность. Магия называется. И не вскипайте.
Оля собрала вектор из всего своего неприятия ситуации и запульнула в майора.
– Что, неприятно? – Майора перекосило, как будто он хлорного отбеливателя вместо водки хватанул. – Это десятая часть моих истинных переживаний.
– Ольга Петровна у нас маг-эмпат с даром влияния, – гордо объявил Пашка.
– То, что эмпат, я еще утром понял. – Давид бесцеремонно перехватил у майора инициативу в разговоре. – А что значит «влияния»?
– Это значит, что я могу собрать какие-то эмоции в вектор и заставить тебя их почувствовать. Могу собрать твои собственные эмоции и усилить их, но мне проще пользоваться своими. Хочешь, заставлю тебя пережить счастье рождения ребенка? – спросила Оля с грустной шутливостью. Она всего лишь хотела сбить невольный пафос. Давид шутки не принял. Просто смотрел выжидательно. Пришлось Ольге раскрываться дальше.
– А могу оглушить нашего бравого майора, и мы спокойно уйдем.
– Все равно найду!
– Если мы позволим. – Ольге этот спор надоел безмерно, после сухих слез у нее никаких сил не осталось, а нужно держать себя в руках и что-то доказывать этому борову. – Посмотрите вон на тот столик, уважаемый Николай Федорович. Что вы видите?
– Человек сидит, в таком же костюме, как у вас. На свои руки пялится, иногда ими водит туда-сюда, как идиот. Я давно его приметил и понял, что он с вами.
Оля не позволила себе ухмыльнуться, только мягко посмотрела на Павла. Пашка как будто ждал этого сигнала – в два легких шага оказался около Хайрема, тронул его за плечо и что-то шепнул.
Вдох, другой – и глазки майора поползли из орбит: откуда перед обозначенным товарищем взялся розовенький детский микроскоп? А тарелка с обрезками фруктов? А корзина, из которой нахально торчал хвостик ананаса? Пашка подарил майору злорадную усмешку и снова тронул человека в черном мундире за плечо. Миг неприятной мути перед глазами – и стол снова казался пустым. Хайрем спокойно убедился, что гости Ольги оценили представление, и вернулся к микроскопу. Страсти землян волновали его не слишком. На данный момент.
– Ну а ты, Павел Олегович, у нас кто? Тоже огонь мечешь? – Майор, видимо, пытался за сарказмом спрятать растерянность. Откуда взялось это, тоже было непонятно. Странно было предположить, что майор фэнтези читал. На сочувствие у Ольги сил не было, а посочувствовать было чему – у мужика картина мира растрескалась, как древняя итальянская мозаика.
– До огня еще не дорос. – Пашка сочувствовать человеку, который его загнал в угол, не собирался. – Но кое-что тоже могу.
По его просьбе официантка принесла два стакана виноградного сока. Павел подвинул оба стакана к собеседникам и попросил: