Попечитель аж зубами лязгнул в досаде, не зная, с какого из первой сотни самых важных вопросов ему начать, хотя в голове их роилась пара миллионов. Безмятежный, как восковой муляж, кастелян его больше не волновал.
– Что такое «пертум моле»? Какой-то сильный артефакт? – Пашка от этого вопроса впал в прострацию – как пояснить аборигену про кинетику, инерцию и силу тяжести?
– Это игрушка, господин попечитель, дорогая механическая игрушка, имитирующая вечное движение, – доброжелательно пояснила Ольга. В ее мыслях лавэ на миг увидел мельтешение зеркально блестящих колец и качание шариков из того же материала.
Действительно, если эту штуковину прихлопнуть как муху, то будет очень похоже на амулет-защитник Ламса. Знатная вещица, редкая. Обычно защиту от влияния на ментальное тело носят на голове, а эту – все равно как, лишь бы к коже прикасалась. Жаль, что придется вернуть: амулет наверняка внесен в семейный реестр рода Ламс, а значит, под протекторатом короны. Раим был весьма собой доволен: пробил защиту артефакта, явно сделанного магами мира Апрол.
– Мы отвлеклись, госпожа Ольга. Не соблаговолите ли вкратце пояснить, кто вы есть?
– Привратница я. Принимаю корм для нгурулов. – Оля изобразила вежливое удивление, и лавэ разозлился, правильно уловив упрек – лихой начальник, однако. Не знает, чем у него младший обслуживающий персонал занимается. Бедняжке даже в голову не приходит, что нет такой должности в Корпусе. И никогда не было. В отсутствие старшего пастуха корма должен был сам кастелян принимать, он третий, имеющий доступ ко всей системе магической защиты. Имевший.
– Давайте про вашу должность мы все уточним завтра. Приблизительную схему аферы туэ Ламса я понял. Поясните мне другое: как здесь оказался этот примечательный молодой человек?
– Я и сам ответить могу. Как-как, в дверь вошел. Вон в ту. – Упрямый затылок мотанулся в сторону второго выхода.
– И что, – живо заинтересовался лавэ, – просто взял и вошел?
Пашка задумался, реконструируя в памяти это незначительное событие. И докумекал-таки, что могло бы показаться странным, но не показалось. Тётя Оля что-то приложила к двери и открыла ее, пропуская Пашку с тяжелой корзиной вперед. Пройти удалось, только поднажав, как будто супротив мощной воздушно-тепловой завесы шагнул. Пашка тогда эту странность списал на увесистую поклажу, которую нес перед собой. Ему было так интересно и волнительно, что маленькая заминка совершенно не отложилась в памяти, по крайней мере в раздел «важное» не попала.
Парень уже набрал воздуха, чтобы начать рассказ, но вдруг понял, что это лишнее – странному господину с веселыми глазами все и без слов очевидно. А вообще, нормальный мужик, правильный. Визгучего придурка в дорогом прикиде спеленал, а с ними, по сути «бичами», за стол сел, расспросы расспрашивает. Тётя Оля заторможенная маленько, а у него, Пашки Мартынова, достаточно уже опыта в этом мире, чтоб угадывать значимых людей. Этот чел был не просто важной персоной, это была фигура! Хотя на вид ничего особенного: ниже Пашки, жилистый, и видно, что верткий, а присмотришься – постарше тёть Оли.
А нгуруленку и дела не было до людских страстишек. Все успокоились, и он заскучал. Раз больше не гладят и не играют, самое время это исправить. Новый друг попытку не оценил – колючки легко проткнули плотную ткань рабочих портков. Слов матерных зверуша не понял, зато отлично понял, что сделал больно такому замечательному ласковому добряку, и от расстройства заскулил. Ольга и Павел шустренько встали, чтобы не оставить на иголках последнюю одежку: щен с грацией асфальтоукладчика пятился из-под стола задом, энергично наяривая лысоватой, но травмоопасной хвостярой.
Лавэ мысленно дал себе подзатыльник – увлекся, забыл про бесценного детеныша, которого давно пора вернуть в виварий.
– Тряв-тр-тр-тр! – призвал всех щен порадоваться своей победе над теснотой подстолья и встряхнулся, разметывая с иголок сцарапанную со столешницы древесную крошку.
– Молодец, Тырик! Такой ловкий и смелый! – похвалила Ольга нараспев.
– Что есть Турик? – Лавэ немного разозлился на синхронную усмешку собеседников – придумали дурацкое непроизносимое имя, а нгурул теперь другого не примет.
– Тырик, – снисходительно поправил Пашка, – Ты-ы-ырик. Это его так зовут. Он, когда пришел, все тыр-тыркал. Жаловался. У него заноза в пасти была, у самого дальнего зуба. Ща покажу! – И кинулся к месту «хирургического вмешательства» искать на полу вещественное доказательство, отмахиваясь от ринувшегося на помощь шипастого теляти.