Минут через сорок осоловевший от легкого вмешательства в память Пашка плюхнулся рядом с ней прямо на каменный пол внутри вольера. Устал он от беготни по бесконечным лестницам. Ольга сидела на перевернутом ведре и методично выбирала из испорченного корма личинок, предлагая их то Свапу, то щене, то трем безымянным нгурулам. Протягивала на открытой ладони. Лавэ даже пошатнулся от удивления – все звери, включая вожака, деликатно втянули бивни. Кормушка щены, судя по мокрому полу, была чисто вымыта.
– Закончили, господин попечитель? – приветливо спросила Ольга. – Откройте мне дверцу, пожалуйста. – Раим почувствовал, как ей не хочется опять в подпространство. Предпочитает выйти по-человечески.
– Здесь, пожалуй, закончили. Пойдемте. – Лавэ взглядом указал Пашке на мешок с поддельным кормом, дескать, хватай и пошли. Не оставлять же порченое зверям.
К удивлению иномирян, двинулись они в сторону жилого корпуса, а не Ольгиного жилища.
– У вас посидит арестованный туэ, если не возражаете, апата. А вы переночуете в гостевых комнатах.
Глава 8
О вероятном, невероятном, письмах и бессоннице
– Вот, располагайтесь. – Ольга не очень уверенно вошла в отворенную лавэ дверь. Она уже пожалела, что без боя согласилась на смену ночлега. Встать придется значительно раньше, чтобы успеть к прибытию телеги с кормом. Путь сюда по выкрутасам древних темных коридоров вымотал ее невероятно. Одно утешение – Пашка будет спать на нормальной кровати, а не на ворохе ветоши. Да он, собственно, уже задрых, не обращая внимания на спертый воздух и некоторую затхлость постельных принадлежностей. Тепло, чисто – и ладно. Даже на кайф от полноценного горячего душа у него сил не осталось.
А Ольга в сибаритстве себе не отказала – вволю воды, хорошее мыло и целая простыня вместо полотенца. Подавальщица Малика не вредничала, всегда пускала в душевую при кухне, но поторапливала, ломая удовольствие. В гостевых, долго запертых комнатах нашелся халат из рыхлой толстой ткани. По размеру – мужской, но за ночнушку на разок сойдет.
Чистая, распаренная и странно довольная бурным днем, она никак не могла устроиться на мягком ложе. Привыкла к спартанской жесткости своего тюфяка.
Нет, не заснуть.
Дикого мельтешения мыслей не могла подавить даже усталость. То вновь накатывал страх перед кастеляном, то захлестывало умиление от проделок маленькой нгурулочки, которая так лихо и однозначно прибрала их с Пашкой к своим кожистым лапам. Присвоила. Приятно, однако, это звучит – «они с Пашкой». Теперь не просто измученные одиночеством земляки, теперь у них одна на двоих Тыря. Это ли не повод держаться друг друга покрепче?
Нет, не заснуть. Непонятно как, но Ольга осознавала, что у нового знакомца, который оказался аж самым главным главнюком в этой крепости, нехилые проблемы. Возможно, даже из-за них с Пашкой. Нет, совершенно точно из-за них. А главнюк – неплохой мужик. Общался запросто, над Тырей от души веселился. И щена его не боялась, а это уже рекомендация. Не то что мерзавец туэ.
Как бы это заснуть? Тревожно. Может, пойти разговорить попечителя? Хотя нет, неловко. Кажется, он упоминал, что у него работы много. Ольга была готова прозакладывать единственное платье – существование ее, Ольги, в качестве привратницы для начальства неожиданность. Неожиданность неприятная. А тут еще Пашка случился. Недаром же туэ так гневался. Ольга впервые допустила, что могла по незнанию нарушить какие-нибудь непреложные, всем очевидные правила. Может, им придется срочно уходить?
Решительно, нужно пойти и спросить, чтобы завтра не случилось шоковой ситуации. Помещения начальства рядом. Она тихонечко-тихонечко поскребется, если не отзовется, то можно спокойно спать. А если откроет…
***
Раим Шенол не спешил прибегать к стимулирующим тоникам. Пожалуй, часа два он продержится на внутреннем резерве. Как бы ни пугал объем проблем, а несколько минут на глубокую медитацию найдутся.
В жизни любого человека бывают моменты, когда он ощущает, что вступил на перекресток судеб. В этот момент каждому дается подсказка, подспудное чувство, на какой путь лучше ступить. И почти каждый человек отмахивается от этого чувства.
Раиму отмахнуться было не суждено. Обычно послушная линейная шкала вероятностей взбесилась. Раз за разом упертый маг пытался переупрямить заклинание и не получал привычно четкого ответа.
– Вот болван! – обругал он сам себя. – Надо было все-таки выпить тоник. Не иначе как шельмы пустоты попутали.