Идея была интересной, и я обдумывал ее все время, что чистил крылья. Разумеется, куртку я собрался делать не из них, и не только потому, что видел цену изделий из бархатниц и понимал, что это однозначно подходило под выпендривание. Но и потому, что такие куртки мне не нравились: они были слишком мягкими, что мне казалось неинтересным, хотелось что-то пожестче, с большим количеством клепок и молний. С рельефным Песцом, улыбающимся во все сорок два зуба и держащим в лапах бокал с сидром. Э, нет, никаких песцов пока — слишком палевно. Куртка не должна сильно выделяться. Стоит взять какую-нибудь распространенную модель и с нее скопировать. Как сказал Зырянов, нельзя выпендриваться.
Но о модели подумаю, когда выйду в плюс: пока что мы с Олегом в жестком минусе, я даже на сайты с модулями не заглядываю, потому что денег на них нет. Стазисные лари существенно уменьшили доступный бюджет, и аппетит пришлось умерить.
Я перевалил в емкость почищенные крылья и старательно побултыхал все так, чтобы жидкость распределилась по всем поверхностям и началась нужная алхимическая обработка. Все, про это можно забыть на ближайшие несколько дней.
Я включил телефон, который вырубал, чтобы не мешал ненужными звонками, и тот почти тут же зазвонил.
— Илья, это Тимур, — раздалось в трубке. — Если я приеду минут через двадцать, будет что для меня?
— Будет, — сказал я, гася вспыхнувшую радость от грядущего увеличения бюджета. — Не слишком много, потому что не ждал звонка, но кое-что найдется.
Глава 2
Когда я садился в машину к Тимуру, там бодро играло радио, но стоило захлопнуть за собой дверь, как оно сразу переключилось на новости. Радиостанция была местной, поэтому и новости оказались тоже местными. У меня внезапно заела молния на сумке, поэтому я выслушал несколько хвалебных речей в отношении княжеской семьи, а потом внезапно услышал:
— Неожиданное самопожертвование со стороны целителя, который находился на обязательном дежурстве в травмпункте. Как известно, при легких повреждениях целители обычно не вмешиваются в процесс излечения, но не в случае нашего героя. Сколько же было потрачено им энергии, если за время его дежурства…
Далее пошло перечисление пациентов, на которых я действовал целительскими техниками. Упомянуты были не все, но я был не в претензии: список и без того получился внушительным. Слишком внушительным, чтобы это действие прошло незаметным.
«Спалились», — мрачно заключил Песец.
— Господин Огоньков оказался очень скромным и отказался от интервью. Единственный ответ по этому происшествию, который нам удалось от него получить, это то, что как истинный целитель, он не мог пройти мимо чужих страданий. «Они делают мне больно. Признаюсь, что нарушил правила дежурства целителей, но я не мог поступить иначе», — так он и сказал.
Ага, прям вселенское страдание было нарисовано на физиономии, когда дежурный целитель отправлял отца обожженной девочки к коллегам. Если целитель и мучился от чего, то только от невозможности содрать деньги при свидетелях.
«А может, и не спалились. Теперь если мы узнаем график этого Огонькова, то все чудесные исцеления будут приписывать ему. Он, похоже, на это согласен…»
— Как приятно, что до сих пор встречаются целители, отдающие себя полностью на благо других людей и не требующие за это особого отношения. Более того, стремящиеся все оставить в тайне, так что, если бы не случайность, мы бы понятия не имели, какой широкой души человек живет рядом с нами, — продолжал петь дифирамбы ведущий.
— Эй, — похлопал меня по руке Тимур, — ты чего замер-то?
— Размышляю, как открыть, чтобы не выдрать замок, — ответил я, подвигал опять бегунком и все-таки расстегнул молнию на сумке.
Вытащенных зелий Тимуру показалось мало.
— Что-то совсем хило, — недовольно сказал он.
— Вашими стараниями, — огрызнулся я. — Кто-то из ваших донес Шелагиным, в результате у меня возникли некоторые неприятности. И появились некоторые ограничения с получением исходного сырья.