– Почему это? – Кэсси подается вперед. – Почему проникновение считается более интимным? Разве тебе решать, что интимно, а что нет?
Я откидываюсь на подушки и подгибаю под себя ноги. Это даже хуже восковой эпиляции зоны бикини. Я совершенно не в теме. Не знаю… Не к такому обсуждению секса я привыкла. В самом явлении для меня, конечно, нет ничего нового. Патти – акушерка и порой очень подробно говорит о подобном. Но слова мамы – это одно… Да и Эбби рассказывает мне о чувствах, а не об отверстиях. Сейчас же мы без предупреждения перешли к последним.
Уилл толкает меня локтем:
– А что ты думаешь?
Воцаряется тишина. По крайней мере, мне так кажется.
Ему следует знать, что я – последний человек на свете, к которому стоит обращаться по этому поводу. Ярчайший образец подростковой непорочности, только существующий в реальности, а не в фильмах Джадда Апатоу. Серьезно, единственное проникновение в моей жизни связано с нанизыванием бумажных бусин на моноволоконную леску.
В общем, я – Елизавета. Королева-девственница. А потому я прекрасно знаю, как вести себя в подобных обстоятельствах.
Наблюдать. И хранить молчание.
Но, разумеется, Елизавета никогда бы не оказалась в комнате, битком набитой хипстероватыми секс-богами.
– Мне кажется, люди думают, что настоящий секс может происходить только при участии пениса, – наконец говорит Кэсси.
– Боже мой. Спасибо. Читаешь мои мысли, – вздыхает Мина.
Они обе одаривают друг друга сияющими улыбками.
– И на этой замечательной ноте, – объявляет Уилл, – я возьму себе еще пива.
Он поднимается с ковра, а Мина что-то шепчет Кэсси. Та смеется и бормочет что-то в ответ. Некоторое время я молча сижу напротив Макса. Поначалу он тупо на меня смотрит, а потом решает, что телефон гораздо интереснее. Наверное, он из тех парней, которые общаются только с горячими по их мнению девушками (см. также: парни в фетровых шляпах; см. также: парни, которые говорят: «ЖИРУХАМ ВХОДА НЕТ»).
Может, я слишком чувствительная. Не зря же Кэсси постоянно мне об этом говорит.
В любом случае мне становится гораздо спокойнее, когда Уилл садится рядом со мной. Он прикладывается губами к горлышку бутылки, словно целует ее. Затем делает небольшой глоток и поворачивается ко мне:
– А ты никогда не хотела заниматься фотографией?
– О. Кхм. Да нет.
– Молли, тебе понравится! – говорит Кэсси. – Ребят, вам обязательно надо потусить. Может, замутите какой-нибудь проект.
Боже мой.
Меня подташнивает. В прямом смысле. Моя сестра – самый нетактичный персонаж на планете. Это даже хуже истории про тошницву. Да плевать мне на тошницву. А вот сейчас… Он решит, что я хочу с ним замутить. Что я в него влюблена. Что я от него без ума.
Извините, конечно, но ведь я осторожничаю не без причины. Парням вроде Уилла не нравятся девушки вроде меня. И когда эти парни узнаю́т, что нравятся нам, они становятся жестокими. Всегда.
Дышать. Вдох через нос. Выдох через рот.
– Может, послушаем новый альбом Florence and the Machine? – говорит Мина. – У меня на ноуте. Очень крутой.
Внезапно Макс смотрит на Уилла и говорит:
– Чувак, нам пора. Давай.
– Почему? Я хочу послушать Florence.
– Да он наверняка есть на ютьюбе, – бормочет Макс. – И это я нас привез, так что…
– Какой же ты мудак, Маккон.
Макс поигрывает ключами – а потом, к моему огромному удивлению, с самой что ни на есть обаятельной улыбкой обращается ко мне:
– Молли, тебя подбросить к метро?
Наверное, насчет шляп и жирух я погорячилась.
– Э-э… Да. Спасибо. Было бы замечательно. – Я поворачиваюсь к Кэсси. – Кэсс, ты готова?
Небольшая пауза.
– Эм. Я, пожалуй, останусь и послушаю альбом. Ты не против?
Чувствую легкий укол в груди.
– Нет! Конечно, не против. – Пауза. – Так что… Мне остаться или?…
– Нет-нет, все в порядке, – быстро отвечает Кэсси. – Поезжай.
Мина кивает:
– Я ее подвезу.
А-а-а.
Вот, значит, что творится.
– Хорошо! – говорю я, стараясь не выдать волнение.
Внезапно я чувствую, как что-то давит в голове, прямо возле глаз. Наверное, это адреналин, потому что я не стерва. Раз моей сестре хочется замутить с этой девочкой, пускай все идет по плану. И если ради этого мне надо прокатиться до метро с двумя симпатичными парнями… Так тому и быть.
По идее, я должна быть в восторге. Правда же? Не один. ДВА. Целых два милых хипстера.
Мы поднимаемся за Максом по лестнице, и я уже знаю, что мне предстоит. Парни будут со знанием дела что-то обсуждать и по-дружески шутить. А я замкнусь в своем стеснении. Стану кубиком льда.