И я тоже.
– Такое безумие, – отмечает Надин.
– Ага, – киваю я.
И вдруг мне хочется плакать, но не от грусти. Ощущение, как будто кто-то сделал мне идеальный подарок – что-то, чего мне очень хотелось, но о чем нельзя было попросить. Так бывает, когда кто-то знает тебя так хорошо, как не знает никто другой.
– Эй, – говорит Надин мягко. – Посмотри.
Я поднимаю глаза и сразу узнаю то, что видела в фейсбуке пять миллионов раз. Белый дом подсвечен радугой. Захватывает дух. Не важно, что он далеко, не важно, что нам бы пришлось объехать сотни тысяч машин, чтобы подобраться к нему ближе. Я даже не уверена, что это именно фасад здания. И все-таки…
– Здорово, да?
Я киваю, глотая слезы.
– Хотела увидеть это своими глазами, – признаётся Надин.
– Я так рада, – отвечаю я ей. Сейчас мне просто необходимо это сказать. – Я очень рада, что вы женитесь.
– Это хорошо. Нам как раз нужен человек, который будет среди ночи копаться в свадебных блогах.
– Можете на меня рассчитывать. – Я улыбаюсь. – Честно, я очень за вас рада.
– Я тоже, – произносит Надин, поворачивая налево. – Знаешь, что я думаю?
– Что?
– Для нашей семьи это будет прекрасное лето.
– Да, я тоже, – говорю я и пытаюсь себя в этом убедить.
10
Но есть одна мысль, которая не дает мне покоя.
Надин утверждает, что они возвращаются. Что все вернется на круги своя. У нас с Кэсси. Я это понимаю. Чуть отойдя от знакомства с Дарреллом, Эбби вернулась на землю. И Ник наши отношения не испортил. Любовь не убивает дружбу. И уж точно не убьет семью.
Но на самом деле все же немного убивает, не так ли?
Мы же почти не видимся с тетей Карен. Она больше не главный человек в жизни Надин. А когда-то, пожалуй, была главным. Но теперь для Надин важнее всех Патти.
Я не знаю, когда это случилось. Может быть, так все и начинается.
Короче. В среду к нам на ужин придет Мина, несмотря на то что в этот же день из Нью-Йорка прилетит бабушка. Мама Патти. Также известная как бабуля, которая сбивает людей, а потом обзывает их сволочами. Представляю, какая будет жесть. Эпичнейшая. Неделю назад Кэсси наотрез отказывалась от подобной перспективы, но сейчас постигла дзен… Видимо, тот факт, что Мина придет к нам на ужин, настолько радует Кэсси, что она уже не переживает, что это будет ужин с бабушкой.
Дело в том, что бабушка не всегда фильтрует слова. Так что будет интересно.
Я отвечаю за десерт, а потому постоянно ищу рецепты и просыпаюсь в три ночи с мыслями о том, есть ли у Мины аллергия на глютен, не диабетик ли она и так далее. Впрочем, Кэсси обязательно сообщила бы об этом. Нет таких подробностей из жизни Мины, о которых Кэсси могла забыть.
И все-таки… Я ошиблась.
Потому что в понедельник я получаю от Эбби сообщение с пятью миллионами восклицательных знаков. Ни слов, ни эмодзи: обнаженное пунктуационное волнение. Сначала я решаю, что это из-за Ника, но догадаться, в чем именно дело, не могу: секс у них уже был… Какое еще событие заслуживает пять миллионов восклицательных знаков? Вряд ли она намекает на беременность. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
Впрочем, вскоре я обо всем догадываюсь, получив следующее сообщение:
Почему ты не рассказала мне про Кэсс?!?!
Ты о чем?
Ээээээ. Чекни фейсбук. Срочно.
Я открываю приложение и сразу же перехожу на страничку Кэсси. Которую она никогда не обновляет. Никогда.
А теперь обновила.
В отношениях. С Миной Чой.
Телефон лежит у меня на ладони. И я глупо пялюсь в экран.
Она что, не сказала тебе? – пишет Эбби. – Да че с ней не так?
Без понятия, – отвечаю я.
Да, она мне не сказала. У Кэсси полноценные отношения с Миной, но она мне ничего не сообщила. Я узнала из фейсбука.
Я, сестра-близнец Кэсси, узнала об этом в фейсбуке.
А ваши мамы в курсе?
Без понятия, – пишу я. – Но в среду она придет на ужин.
Вау. Кэсси! Познакомит ее с родителями…
И бабулей… – добавляю я.
ОМГ. Бетти?
Ага. – Я добавляю осклабленное зубастое эмодзи.
ЛОЛ. Вот это будет вечер.
Я улыбаюсь. Слегка.
В итоге я решаю приготовить съедобное тесто для печенья. Когда я рассказываю об этом Риду, он кажется одновременно впечатленным и растерянным.
– А обычное тесто для печенья несъедобно? – спрашивает он.
Мы в подсобке, распаковываем новый товар.
– Там же сырые яйца.
– А, понятно. – Он кивает, а потом хмурится. – А сырые яйца есть нельзя?