– Мы тоже скоро пойдем, – обещает Кэсси. – Увидимся дома.
В этом я тоже не уверена.
Чем дальше мы от Адамс Морган, тем спокойнее становится Оливия.
– Прости. Мне сегодня не по себе, – признаётся она на мосту. – Хочу домой, переодеться в пижаму, а потом залечь с Титанией и почилить под «Нетфликс».
С Титанией. Собачкой.
Я прикрываю рот рукой:
– Оливия, с Титанией под «Нетфликс» не почилишь. Ты, кажется, не понимаешь, что это значит.
– Что-то я запуталась.
– Чилить под «Нетфликс» будешь с Эваном, – говорю я, довершая объяснение одними бровями.
– О-о-о.
– Ага.
– Я просто хотела посмотреть сериал. – Похоже, ее мои слова немного шокировали.
– Боже, да! Я тоже.
Это правда. Одно слово «Нетфликс» способно привести меня в чувство. «Нетфликс» означает, что не будет никакого сосания под ложечкой, не придется напрягаться, чтобы сказать что-то остроумное… «Нетфликс» – это целый вечер, когда не нужно гадать, что о тебе думают другие. Ни алкоголя, ни флирта, ни смущения, и все внутренности расслаблены и на своих местах.
Идеально.
Именно этого мне и хочется.
Но маленькая, извращенная часть меня рвется обратно на 18-ю улицу еще раз услышать, как Уилл Хейли хвалит мою отличную шутку. Хотя внутренностям в таком случае крышка. И вообще это полная противоположность «Нетфликсу». Ну, я такая, какая есть. Вечно мучаюсь от противоречивых желаний.
– Э-э, Молли? – произносит Оливия. – Ты зигзагами ходишь.
– А? Ой.
– Точно все в порядке?
– Абсолютно.
– Ладно… – Она закусывает губу. – Слушай, ты не против, если я по-быстрому наберу Эвану? Хочу поболтать с ним, пока он не пошел спать.
Несколько фактов об Эване Шульмейстере: ложится в десять тридцать, с берушами и капой для сна, и просыпается в пять утра для пятикилометровой пробежки. Каждый день.
– Вообще нет! Вообще не против, – отвечаю я.
Что-то слишком много тут «вообще». Вообще я часто говорю «вообще». Видимо, это характерная особенность Пьяной Молли. Это то же, что и обычная Молли, но у нее на сто пятьдесят процентов больше «вообще».
Оливия достает телефон и обгоняет меня на пару шагов. Я тоже вытаскиваю мобильный. Чувствую себя странно: все светится, кружится и качается, но мозги кое-как работают – на сообщение их хватает.
Эбби, чемм занимаешься? Очень очень качаю!!!
Хаха скучаю а не качаю, – добавляю я чуть погодя.
А потом просто шагаю по мосту. Оливия до сих пор болтает с Эваном. Даже не знаю… Они ведь увидятся в воскресенье – она поедет к нему в Пенсильванию уже через два дня, – и все равно дрожит над телефоном так, точно это ее последний в жизни разговор.
Эван Шульмейстер. Фе.
В общем, я плетусь за ней, каждые пару секунд проверяя мобильный: не ответила ли Эбби? Она не отвечает. Тогда я пишу опять:
ЭББИ ЛЮБОВЬ МОЯ ТЫ ГДЕ?
Тут я в кого-то врезаюсь, но зато в этот миг жужжит телефон. Это Эбби! Нет, оказывается, не она, потому что в сообщении написано:
Привет! Прости – это Саймон. Эбби заснула. Разбудить?
О, привет, Саймон!!! Да все ок
Кста, это ее кузина Молли
Теперь я несколько раз проверяю написанное. Не хочу быть Пьяной Молли с бессвязной речью в первом разговоре с Саймоном. ТЕМ САМЫМ Саймоном. Новым лучшим другом Эбби. Моей заменой. ХАХАХАХАХАХАХАХАХА.
Ха. М-да. Не смешно.
Привет, кузина Молли! – пишет он.
Поверить не могу, что она уже спит, – отвечаю я.
ПРИКИНЬ! На Гарри Поттере уснула. – Сердитое эмодзи.
ЧТО?! – яростно печатаю я. – Вот отстой. Она отстой.
Она сквиб[37], – пишет он.
И я улыбаюсь до самого Вудли-парка.
Оливия вешает трубку только когда мы ступаем на эскалатор. Несколько минут она просто молчит. После разговоров с Эваном так всегда. Наверное, ей нужно время, чтобы вернуться в нормальный мир. Может, он бог любви. УМЕРЬ СВОЮ СЕКСУАЛЬНОСТЬ, ЭВАН ШУЛЬМЕЙСТЕР. Ради Оливии. Ради всего человечества.
Поезд приходит почти сразу, и нам даже удается сесть вместе. Это чудо. Так говорит сосед из «Несгибаемой Кимми Шмидт» [38]: «Это чудо». Правда, я чувствую, что меня сейчас стошнит, а это наверняка запрещено. Запрещено блевать в метро. И на Оливию тоже.
Я делаю вдох, потом выдох, потом вдох и так далее, пока тошнота не проходит.
Еще пара станций, и все.
Я прокручиваю события вечера в голове, пытаясь понять, что это все значило, вожу рукой под ключицей. Вся эта кожа… Патти называет это «декольте». Оно считается сексуальным, хотя со мной у меня это слово ничуть не ассоциируется. Сексуальная… Но сегодня я чувствовала себя сексуальной. И, кажется, Хипстер Уилл все-таки флиртовал. Со мной.
37
В «Гарри Поттере» Дж. К. Ролинг – человек, рожденный в семье волшебников, но лишенный магических способностей.