– Что? – я улыбаюсь в ответ.
– Да ничего, просто… – Он крепко меня обнимает. – Все это на самом деле происходит.
– Да. – Я улыбаюсь.
– Ага. – Он снова нежно меня целует. – Просто я так…
– Знаю. – Я утыкаюсь лицом ему в плечо и вздыхаю.
Мгновение мы молчим. А потом одновременно начинаем говорить.
– Я так рад…
– Ты хочешь…
Он смеется.
– Ты первая.
Сглотнув, я спрашиваю:
– Хочешь переместимся туда? – и краснею. Боже. Я не знаю, как это делается. Не знаю, как сказать это красиво – чтобы было как в кино.
Слушай, в общем, у меня тут есть кровать.
Слушай, давай попробуем в горизонтальном положении.
Но он понимает и так. Сбрасывает кроссовки, ложится на постель и протягивает ко мне руки. Я сжимаю его ладони, и он тянет меня к себе.
– Не хочу тебя раздавить…
– Не раздавишь. – Его глаза блестят за линзами очков.
– Да, но…
– Давай вот так. – Он осторожно тянет меня на кровать и обнимает. – Пойдет?
– Да. – Всем своим телом я прижимаюсь к его телу. – Ты уверен, что я…
– Ты меня не раздавишь, – отвечает он с улыбкой.
– Мои волосы лезут тебе в лицо.
– А мне нравится. Это странно?
– Не знаю.
Я смеюсь, но стоит нашим губам встретиться, и звук пропадает.
Когда лежишь, все совсем по-другому. Не знаю, как объяснить. У меня покалывает внизу живота, и поэтому хочется целовать Рида еще больше. Целовать везде. Я склоняю голову и прижимаю губы к его челюсти. К изгибу его шеи. Потом опускаюсь ниже и целую его в ключицу.
– Ох, – выдыхает он, и я вдруг чувствую, как что-то упирается мне в ногу. Кажется, он возбужден.
Боже.
Сердце колотится.
– Я просто… – начинает он, но я запускаю пальцы ему в волосы и целую его еще сильнее. Он закрывает глаза. И, кажется, я понимаю. Почти. Почти понимаю, почему для многих это так важно.
Почему важно для меня.
Он прерывается, тяжело дыша.
– Молли, я не хочу…
– О. Боже мой. Прости. Я не хотела… – я неуклюже поднимаюсь.
– Нет-нет! В смысле я хочу, но не… – Он выдыхает. – Наверно, не сейчас.
– Я тоже. Прости, пожалуйста.
Он садится, раскинув ноги, и берет меня за руку.
– Но серьезно, – говорит он. – Я правда хочу.
– Хорошо.
– Типа очень.
Я искоса на него поглядываю и замечаю ямочку у него на щеке.
Боже мой. Не могу отвести взгляда от наших рук. Пальцы переплетены, и Рид нежно водит своим большим по моему указательному. И что-то ниже живота сжимается. Может, действительно возможно, как говорят, «сгореть от страсти». Может, такое и правда случается.
– Скажи, ты вообще почту проверяешь? – неожиданно спрашивает он.
– Что?
Все еще тяжело дыша, Рид откидывается на кровать и улыбается.
– Постой, ты что, прислал мне что-то?
– Не-а.
Он ухмыляется.
– Что-то я запуталась.
Я ложусь рядом, и Рид поворачивается ко мне.
– Я тебе ничего не отправлял, – говорит он. – Но думаю, что кое-кто другой мог.
– Спасибо за информацию, – отвечаю я и зарываюсь лицом ему в грудь.
Забавно. Не думала, что смогу быть собой в такой момент. Но это так. Сейчас я чувствую себя собой.
26
Вау! Ого. Никто не говорит, насколько приятно твоему рту после поцелуя.
Целовалась. Я.
Я трогаю губы кончиками пальцев и сразу же включаю камеру на телефоне, чтобы их изучить. Опухли – как будто пчелы искусали. Я выгляжу как какая-то другая Молли. Теперь непонятно, как люди целуются, но никто этого не замечает. Может, это как зубная нить. Чем больше целуешься, тем больше губы привыкают. Думаю, и я смогу. Смогу сделать поцелуи новой привычкой.
Несколько сообщений от Рида. Отправлены в четыре пятнадцать утра.
Теперь официально
Это лучшее, что случалось с моим ртом
Даже лучше Кэдбери
И теста для печенья (без обид!)
Я хихикаю и прижимаю колени к груди.
Я и не думала обижаться!
Он отвечает мгновенно.
Фух! – Три точки. – И привет.
Привет. – Смайлик с довольной улыбкой.
Такое ощущение, что я состою не из клеток, а из крошечных бабочек.
Все это было наяву, – пишет он, – ведь правда?
КАЖЕТСЯ.
Надеюсь.
Я тоже.
Так странно, – отвечает он. – Но по-хорошему.
Так странно хорошо, – улыбаясь, печатаю я. – Никогда не думала, что буду целоваться с парнем, у которого карта Средиземия на футболке.
Три точки.
Так, Молли. Ладно. Нам стоит поговорить.