Рид замирает.
– Что это пикнуло?
– А! Духовка нагрелась. – Я вздыхаю и заставляю себя отстраниться.
Я же пеку. Пеку маленький тортик и целую гору капкейков. Наверное, пора перемешать ингредиенты. Как-нибудь. В конце-то концов.
Рид нежно меня целует.
– Молли?
Ой-ой.
В дверном проеме стоит Оливия. Глаза у нее вылезают из орбит.
Я поворачиваюсь к ней. Радостно.
– Привет!
Но тут моя рука неловко дергается и задевает целую стопку мерных чашечек, которые с грохотом падают на пол.
С пипец каким грохотом.
Потому что в комнате было очень тихо.
– Ой, – говорит она, – не хотела вам мешать.
– Да ты не мешаешь, – улыбаюсь я во весь рот. Да, во весь рот. Если буду улыбаться, она решит, что я выгляжу совершенно нормально, и ничего не заподозрит. В общем-то, она ничего не видела. Но, скорее всего, представила, потому что я ОЧЕНЬ РАССЛАБЛЕНА и ВЕДУ СЕБЯ КАК ОБЫЧНО.
Она опускает взгляд.
– Так вот, мы с Кэсс хотим выбрать пару ваших семейных фоток для свадьбы. Я подумала, может, ты хочешь… Но ты, кажется, занята.
– Еще как. Мы торт печем!
– Вижу.
У меня горит лицо. Я даже не подозревала, что Оливия у нас, и уж точно не ожидала увидеть ее в дверях.
– Ну, это… Если захотите помочь с фотками, мы будем в столовой, – добавляет она.
– Хорошо, отлично, – тараторю я.
Она на мгновение переводит взгляд на Рида, потом обратно на меня.
– Хорошо, ну…
И не успеваю я сказать «пока», как она исчезает.
Мне ужасно не по себе. Как только Рид уходит, я иду в столовую, но обнаруживаю там лишь фотографии, разбросанные по столу. Ни Оливии, ни Кэсси.
Не хочу себя накручивать, но дело вот в чем: даже если Оливия не нравится Риду, я не знаю, какие чувства она испытывает к нему. Мне вдруг становится безумно ее жалко, хотя всего неделю назад я мечтала швырнуть ей чем-нибудь в лицо.
Молли образца недельной давности была той еще стервой.
А теперь нужно поступить правильно. Я делаю глубокий вдох и пишу ей сообщение:
Привет, ты еще здесь?
Ничего. Ничего.
И вдруг – три точки.
Привет! Мы с К. у Ксава. Поднимайтесь к нам.
Боже, она думает, что я приду с Ридом. Что я на такое способна. Что буду хвастаться: Ээээээээй, Оливия, угадай, что я тебе скажу. ОН МОЙ ОН МОЙ ОН МОЙ.
Меня передергивает от одной этой мысли. Мне кажется, я не из тех, кто на такое способен.
Я медленно поднимаюсь по лестнице, и сердце бьется где-то в горле.
Комната Ксавье размером с гардеробную. Серьезно, мамы купили ему в «Икее» коврик, на котором нарисованы рельсы, и он занял весь пол. Когда я открываю дверь, Оливия с Ксавье строят башню из кубиков. Впрочем, нет. Это Оливия строит башню. А Ксавье старательно ее рушит.
– Привет, – говорю я и усаживаю его к себе на колени. Он тут же начинает брыкаться. – Простите, что опоздала на фотки.
– Да ничего, – отвечает Кэсси. – Я так понимаю, вы были заняты. – Она игриво двигает бровями, и Оливия хихикает. Вот дурехи. Обе.
Я улыбаюсь, прикрыв рот рукой, и, как и Кэсси, опираюсь спиной на детскую кроватку.
Кэсси придвигается ко мне.
– Так что, Рид придет на свадьбу?
– Э-э. Надеюсь? Я еще не спрашивала.
Я перевожу взгляд на Оливию – она безмятежна, как никогда.
– Ну так спроси, блин, – вздыхает Кэсси. – И скажи ему, что мне надо с ним поговорить.
Я сощуриваюсь.
– О чем это?
– О том, что если он разобьет тебе сердце, я его кастрирую. Стандартное послание от заботливой сестренки. – Она встает и потягивается. – Запомни эту мысль. Я в туалет.
И закрывает за собой дверь. Оливия смотрит на меня с улыбкой.
– Молли, у тебя есть парень.
Только не улыбайся. Сейчас не до улыбок. Нужно взять себя в руки и изо всех сил постараться не вести себя как мудачка. Бедняжку только что бросил гребаный Эван Шульмейстер. А теперь парень, который ей, возможно, нравится, стал моим парнем.
Я осторожно киваю, не сводя глаз со своих коленок.
– Я так и знала!
– Правда? – я неуверенно смотрю на нее. – Ты не злишься?
– А с чего мне злиться?
– Ой. Боже. Я думала, может, он тебе нравится.
Ксавье с грохотом разваливает башню и переводит взгляд с Оливии на меня; губы у него подрагивают.
– Ну, дружище, ты сам все разрушил, – говорю я ему.
Иногда мне удается провести Ксавье так, что он не плачет. Но сейчас он беспомощно падает в объятия Оливии.
– О нет, – говорит она. – Ну, то есть он нравится мне как друг. И, по-моему, он милый. Типа очень милый.
– Это правда. – Я пытаюсь сдержать улыбку.
– Как по мне – так он намного милее Уилла. – Она краснеет.
О боже. Он ей все-таки нравится.