Грей постукивает по стулу двумя пальцами.
— Садись, Делайла.
— Я в п-порядке, правда.
Грей явно не впечатлен моим ответом.
— У тебя зубы стучат.
— Эт-то от холода…
— И от шока. Держи. — Он разворачивает полотенце, перекинутое через его плечо, и протягивает его мне. — Накинь его на плечи и присядь, пока ты не свалилась, пожалуйста.
Просьба звучит вежливо, но в его тоне чувствуется что-то жесткое, без лишних церемоний.
Я осторожно сажусь, слыша, как подо мной мнущаяся бумага начинает тут же разваливаться от влаги.
Сжав пальцами края полотенца, когда мне удается накинуть его на плечи, как плащ, я подношу пушистую ткань к носу, вдыхая запах знакомого кондиционера для белья, который я использую дома, чтобы хоть немного почувствовать нормальность в этой ситуации.
Особенно потому, что в данный момент все вокруг далеко от нормы.
— Вот, Делайла.
Сквозь мокрые, слипшиеся ресницы я вижу, как Грей возвышается надо мной с маленьким бумажным стаканчиком в руке.
Пытаясь сглотнуть через пересохшее горло, я дрожащими руками беру стаканчик у него из рук, ощущая на мгновение тепло человеческого прикосновения, когда мои пальцы касаются его.
— Пей медленно, — советует Грей, поправляя свои красные бордшорты, чтобы сесть на стул напротив медицинской кушетки, не сводя с меня глаз. — Не хотелось бы, чтобы тебя опять вырвало.
Кивнув, я подношу стаканчик к губам, морщась, когда бумага прилипает к пересохшей нижней губе. Вода, по крайней мере, божественна — идеально холодная и мягкая, когда скользит по моему горлу, — но я заставляю себя пить осторожно, останавливаясь после четырех глотков, чтобы убедиться, что все останется внутри.
— Все нормально? — спрашивает Грей.
— Лучше, — киваю, успевая подхватить полотенце, прежде чем оно сваливается с плеч.
Наклоняясь вперед, Грей опирается предплечьями на колени.
— Тебя что-то еще беспокоит, Делайла?
— Эм… мое…
— Постой! Я должен сначала спросить, удобно ли тебе, чтобы я проводил медицинский осмотр, или ты предпочла бы кого-то другого — женщину или…
— Эм… — снова чувствую, как начинаю паниковать. Это чувство мне явно не знакомо.
Боже, ну и денек, просто полный пи…
— Нет, все нормально, — быстро продолжаю, наконец отлепив язык от неба. — Ты норм… Что входит в этот осмотр?
— Ничего страшного, обещаю, — Грей расплывается в широкой улыбке, его ямочки на щеках тут же появляются. — Мне просто нужно зафиксировать возможные травмы, подлатать их, если смогу, — он бросает взгляд на ссадину на моем бедре, но не задерживается, — и проверить нервы и расширение зрачков на случай сотрясения. Ты ударялась головой?
— Я… не уверена.
— Все в порядке. — Грей улыбается, как мне кажется, пытаясь меня успокоить. — Давай быстренько гляну.
Холодными пальцами он осторожно отодвигает волосы, чтобы прикоснуться к пульсирующему месту на моем виске.
— Здесь немного красно, но крови нет. Думаю, у тебя будет небольшой синяк на пару дней. Где-то еще болит?
Я проглатываю остатки воды.
— Только в бедре.
— Могу взглянуть?
Я молча киваю в знак согласия, делая очередной глоток воды, чтобы стратегически спрятать свое лицо, вспыхнувшее от смущения. Это, блин, максимальная неловкость — когда на твой порез на бедре внимательно смотрит симпатичный парень, который явно не намного старше тебя, и у него на лице написано только одно: первая помощь.
Когда он приближается чуть ближе к моему бедру, я с трудом удерживаюсь от желания ерзать на месте, задержав дыхание, пока Грей склоняет голову то в одну, то в другую сторону, изучая порез.
Только когда он выпрямляется, я наконец выдыхаю и ослабляю хватку на бумажном стаканчике, который уже почти сжала в лепешку.
— Кажется, это просто ссадина, — объясняет Грей, давая мне возможность рассмотреть его спину, пока он открывает дверцу шкафа и начинает рыться внутри. — Я не вижу ничего серьезного, да и кровотечения сильного нет, просто кожа немного поцарапана. Так что…
Я пытаюсь сосредоточиться на звуке шуршания картонных коробок и пластиковых упаковок, пока Грей ищет то, что ему нужно. Но мой мозг… ну, у него свои планы.
Пока он стоит ко мне спиной, я позволяю себе украдкой осмотреть его фигуру — от каштановых волос, аккуратно подстриженных на затылке, до широких плеч, которые четко выделяются даже под хлопковой рубашкой. Его талия и бедра подтянуты и четко очерчены, что вызывает у меня тихое довольное «хм».