| А. ВЕРШИНИНЯгVЕ*Пт | |
|---|---|
|
ш ЖV1ЛОШ. |
А. ВЕРШИНИН
ПЛЫВУЩИЕ ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
ПОПЕ СТЬ
Рисунки Р. Герш аника
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР Москва 1954 Ленинград
Под редакцией Р. КИМА
Глава первая
КАРП —РЫБА СИЛЬНАЯ II СМЕЛАЯ
После звонка прошло уже пятнадцать минут, а учитель истории Сато все еще не появлялся. Это было необычным для аккуратного Сато-сенсея *. Староста шестого класса Дзиро, коренастый тринадцатилетний крепыш, круглолицый, с большими черными глазами, несколько раз уже выглядывал за дверь, но учителя не было видно. Тогда он решил подняться наверх, в учительскую.
Прежде чем выйти из класса, он оглядел своих товарищей. Толстяк Синдзо, сын владельца большого продук
те н с е й — по-японски «учитель».
тового магазина «Дом журавля и черепахи», по обыкновению дремал. Его большая, похожая на тыкву, голова покоилась на парте.
У доски важно прохаживался маленький плотный Такао. На кончике носа у него красовались очки близорукого Котаро. Он сердито щурил свои и без того узкие щелочки глаз и осторожно ступал на кончики пальцев, точь-в-точь как классный воспитатель Гото.
Спокойнее других вели себя Масато и маленький, вежливый Масахико, по прозвищу «Премного благодарен». Прозвище это закрепилось за ним еще в первом классе, когда маленький Масахико, получив плохую оценку, поклонился учителю и сказал: «Премного благодарен».
Гибкий и крепкий, как ствол бамбука, Масато был занят тем, что методично отсчитывал по затылку Масахико звонкие щелчки за проигранное пари. Зрители с интересом считали их и ждали, когда начнет храпеть задремавший Синдзо. После каждого щелчка Масахико морщился и вздрагивал всем телом, словно кланялся Масато.
Дзиро остался доволен классом. Все вели себя вполне прилично, не шумели, и можно было не опасаться появления классного наставника.
Но прежде чем выйти, Дзиро на всякий случай попросил Масато:
— Пока я сбегаю наверх, будь за старосту, последи за порядком.
Он подмигнул удивленно уставившемуся на него приятелю и вышел из класса.
Маленький, юркий Масато был самым задиристым мальчуганом во всей школе, ловким на выдумки и известным драчуном. Роль блюстителя порядка, порученная ему, не обрадовала мальчика. Он обвел класс недовольным взглядом, потом покосился на спящего Синдзо и тихо вздохнул. Он собирался рассчитаться с этим толстяком.
Сегодня Синдзо нарушил запрет — обидел третьеклассника Тэйкити, который находился под покровительством Масато.
Отец Тэйкити погиб на войне, его семья жила в страшной нужде, и школьники делились с вечно голодным Тэйкити своими далеко не обильными завтраками. Хилый, запуганный мальчик не мог постоять за себя, и его часто обижали старшеклассники. Даже трусливый Синдзо — и тот осмеливался задирать малыша.
Драчливый Масато имел очень доброе сердце. Однажды, когда кто-то из школьников дернул за ухо Тэйкити и тот заплакал, Масато торжественно объявил, что отныне берет малыша под свою защиту.
Сегодня он увидел, как Синдзо во время перемены, проходя мимо Тэйкити, ударил его коленом.
Звонок на урок помешал Масато проучить обидчика. Можно было бы сейчас воспользоваться отсутствием старосты, чтобы расправиться с толстяком. В кармане у Масато томились в коробочке дождевые черви, а за пазухой дремал ручной уж. Их можно было бы пустить в ход — засунуть червей за шиворот Синдзо, а под нос ему положить ужа. Вот была бы потеха! Но, увы, об этом теперь нечего было и думать. Староста, хоть и временный, должен вести себя соответственно своему званию.
Масато пощупал коробочку в кармане, потом засунул руку за пазуху и снова вздохнул с сожалением.
К нему на парту подсел худощавый Сигеру. Его прозвали «Лисичкой» не только за узенькое лицо с хитро поблескивающими глазками, но и за уменье придумывать всякие проказы.
—■ Слушай, Масато! — шепнул он, кивнув головой в сторону Синдзо. — Тебе не противно слушать, как храпит этот краб?
— Будто завывает, — согласился Масато. — Я бы давно его разбудил, — признался он после некоторого молчания, — но, сам понимаешь, сейчас не могу. Должен следить за порядком.
Сигеру сочувственно кивнул головой и подмигнул.
— Может быть, мне прекратить это завывание? — спросил он.
— Шум поднимется, — вздохнул Масато. — Тебе-то что, а мне от Дзиро влетит.
— Я сделаю все так тихо, что никому не влетит, — лукаво улыбаясь, сказал Сигеру.
Заманчивое предложение поколебало стойкость его друга.
Сигеру хихикнул в кулак и зашептал что-то на ухо Масато.
— Пожалуй, не так плохо! — Масато заулыбался и смешно сморщил свой нос-пуговку. — Ладно, действуй! Только я ничего не вижу и не слышу. Я сплю!
— Спи. Ты тут ни при чем.
Масато, положив голову на руки, сквозь полуопущенные веки наблюдал за Сигеру. Тот взмахом руки поймал двух мух и на цыпочках приблизился к Синдзо. Толстяку, видно, снилось что-то приятное. Он безмятежно похрапывал, восторженно открыв свой широкий рот.
Сигеру осторожно поднес двух обезглавленных мух к носу Синдзо. Тот с шумом втянул в себя воздух, и мухи исчезли.
Сигеру отскочил к своей парте и уткнул нос в книгу. В это же мгновение послышалось громкое чиханье, и стены класса словно содрогнулись от взрыва хохота.
Масато вскочил и сделал строгое лицо, как полагается старосте, но, взглянув на Синдзо, не выдержал: Синдзо чихнул прямо в открытую склянку с тушью, и все его лицо покрылось черными пятнами.
Класс хохотал, а Снгеру стоял около Синдзо и покачи-вал головой. Потом наклонился к толстяку и участливо спросил:
— Тебе, наверно, приснилось что-нибудь приятное? Какое-нибудь угощение видел? . .
Но Синдзо не успел ответить. Дверь резко распахнулась, и в класс влетел возбужденный Дзиро. По его взволнованному виду все поняли, что случилось что-то необычное. Дзиро медленно подошел к передней парте и, положив на нее руки, посмотрел на своих сверстников. Все примолкли и с недоумением уставились на старосту.
Опустив голову, Дзиро тихо произнес:
— Мальчики, наш Сато-сенсей арестован!
В классе воцарилась тишина. Все застыли на месте, и даже Синдзо перестал тереть свое лицо промокательной бумагой.
— Вот уж не думал, что наш учитель... вор, — вдруг хмыкнул Синдзо.
— Что ты сказал, жирный краб? — крикнул Масато и подскочил к Синдзо.
Раздался звук пощечины. Дзиро схватил за руку Ма сато и попытался оттащить его.
— Чего дерешься, оборванец? — кричал Синдзо и закрывал руками голову.
— Смотри у меня! — Масато погрозил ему кулаком. — Я тебя еще отделаю за такие слова...
— А тебе что до Сато-сенсея? — раздался с задней парты тонкий голос Тада Хитоси. — Ишь какой храбрый выискался!
Синдзо стал громко всхлипывать.
— Что тут случилось? — услышали вдруг мальчики знакомый вкрадчивый голос, и в дверях показалась лысая, блестящая, как биллиардный шар. голова классного наставника Гото, по прозванию «Сова».
Мальчики бросились на свои места. Стоявший у дверей Дзиро поклонился наставнику и спокойно произнес:
— Извините, пожалуйста, сенсей!
Мальчики дружно поднялись из-за парт и приветственно склонили головы.
Классный воспитатель прошелся по классу, осторожно переставляя ноги, словно не был уверен в прочности пола под собой.
Он медленно уселся за кафедру и повернул к школьникам свое узкое темножелтое лицо с широким приплюснутым носом, тонкими, плотно сжатыми губами и выпученными глазами.
Глядя поверх мальчишеских голов, он спросил: