— Хитоси, можно мне с вами поиграть? — спросил Синдзо.
Хитоси посмотрел на своих приятелей и кивнул головой:
— Иди.
Синдзо, не скрывая своей радости, быстро вбежал во двор.
— А у меня земляные орехи! — объявил он, вытащив из кармана полную горсть. — Берите, мальчики!
Это было необычно для жадного Синдзо. Хитоси понял, что он хочет задобрить их.
— Ты почему не ушел тогда с нами вместе из класса?
Все четверо глядели на Синдзо исподлобья.
«Вот бы сказать им о разговоре с Гото-сенсеем!» — подумал Синдзо. Но нет, нельзя: об этом никто не должен знать, кроме него и Гото-сенсея.
— Может быть, тебе в компании Дзиро веселее? — ехидно спросил Масасиге. — Никто тебя не неволит. Иди.
— Масато при всех отпускает ему оплеухи, — заметил Сабуро, — а он ходит за ним, как собачка.
— Какие же они мне приятели? — тонким голосом протянул Синдзо. — А то, что я хожу с ними... это я так, для отвода глаз. Пусть думают, что я их друг. Я давно хочу отомстить им за все.
Хитоси подошел вплотную к Синдзо и смерил его взглядом:
— А что, если мы проверим тебя на деле?
— Поручайте что угодно! — Синдзо ударил себя в грудь.
Хитоси пошептался со своими приятелями и объявил решение:
— Ты должен узнать и сказать нам, какие воздушные змеи готовят к праздничным состязаниям «карпы». Нужно во что бы то ни стало утереть им нос на празднике.
Синдзо захихикал в рукав:
— Можешь не беспокоиться, Хитоси. Змей Масато я уже видел, он еще не готов... Я постараюсь сделать так, чтоб он не помешал твоему «дракону».
— А как змей Дзиро? — спросил Хитоси.
— Какой там змей! — Синдзо пренебрежительно махнул рукой. — Весь из бумажных лоскутьев. Дзиро в третий раз уже его переделывает.
Хитоси ухмыльнулся с довольным видом:
— Вот это хорошо! Ну ладно, давайте играть во что-нибудь страшное.
В знак примирения он взял у Синдзо горсть земляных орехов.
— В «корейскую войну»! — предложил Сабуро.
— В «корейскую войну»! — поддержали его остальные.
Эта игра была придумана Хитоси. В ней участвовал
«партизан», которого ловили и «казнили». Роль «партизана» выполняли по очереди. На этот раз была очередь Сабуро. Он должен был спрятаться в саду для внезапных нападений на «американских солдат».
Двор особняка, примыкавший к саду, был очень удобен для игры в войну. Перед домом росли кипарисы, каштаны и кусты шиповника и азалий, за которыми можно было прятаться.
Сабуро скользнул в кусты и стал поджидать «американцев». По условиям игры, они должны были идти один за другим по дорожке, ведущей вдоль стены. «Партизан» внезапно набрасывался на них из засады, и тот, кого ему удавалось повалить, считался убитым.
Сабуро пропустил Хитоси и Масасиге и, когда на дорожке показался Синдзо, решил напасть на него. Он быстро пополз между кустами и прыгнул на жертву. Схватив Синдзо за шею, Сабуро прошипел:
— Ни слова, а то смерть!
— Сдаюсь, господин партизан! — пролепетал Синдзо, подняв руки.
— Что в карманах? — прорычал Сабуро. — Гранаты?
Он засунул руку в карман «американца» и вытащил
оттуда трофеи — горсть орехов.
Но в этот момент раздался оглушительный рев. Хитоси, Денкити и Масасиге, тихо подкравшиеся сзади, с криком «Бей корейцев!» набросились на Сабуро и сбили его с ног.
У Хитоси была приготовлена веревка. Пока Денкити и Масасиге связывали по рукам и ногам «партизана», Синдзо очистил карман Сабуро от орехов и заодно взял костяную свистульку.
— Положи обратно! Не твоя! — закричал Сабуро.
— Мертвым свистульки не нужны. — Синдзо засунул свистульку в карман. — Вешать прикажете партизана, господин полковник?
Хитоси оскалил зубы и показал на дерево:
— Жаль, нельзя развести огонь — вокруг все кишит партизанами, — а то подпалили бы пленного. Приказываю повесить!
Масасиге стукнул каблуками и поднес два пальца к виску. Потом сделал петлю, накинул ее на шею Сабуро, а конец веревки забросил на сук.
— Завязать пленному глаза! — скомандовал Хитоси.
Синдзо бросился выполнять приказание, но Сабуро
ткнул его коленом в живот.
— Не завязывайте! — крикнул он. — Я умру с открытыми глазами.
Хитоси кивнул головой:
— Ладно, кончайте!
— Смерть корейцам! — крикнул Денкити и дернул конец веревки.
Сабуро высунул язык. «Казнь» была совершена.
Когда стали развязывать «повешенного», Хитоси вздохнул с сожалением:
— Жаль, что нельзя по-настоящему вздернуть... чтобы повисел на дереве. Как в той американской цветной картине, которую на прошлой неделе показывали.
— Я тоже видел! — Синдзо с восхищением чмокнул губами. — Ох, интересно! Как их сперва гвоздями... потом щипцами, а потом вешают. Я ночью спать не мог...
Хитоси презрительно фыркнул и сплюнул:
— Эх ты, неженка! А я два раза смотрел... и ничего. И еще раз пойду.
* * *
Масато сидел на корточках и держал на вытянутых руках каркас нового змея Дзиро. Сам Дзиро ходил вокруг него, в последний раз проверяя прочность крепления каждого узла.
— Ну что ж, будем сегодня бумагой обтягивать? — спросил Масато.
— Нет, завтра. Сегодня лаком каркас покрою.
— Три дня до праздника осталось!
— Успеем!
Дзиро отобрал змея у Масато и осторожно положил его на верстак дедушки Симуры. На лето старик обычно выносил верстак из своей каморки и ставил у изгороди школьного двора. Все «карпы» могли свободно пользоваться его рубанками, молотками, сосновыми рейками и бамбуком.
Рядом, за изгородью в школьном саду, возился дедушка Симура. Он терпеливо увещевал молодое деревце, упрямо растущее вбок, под широкие сучья старого клена.
— Не туда растешь! — сердито бубнил сторож. — Не зря я тебя на привязь посадил. Только не упрямься! Вырастешь — спасибо скажешь старику. Не то, что некоторые. .. Чуть писать-читать научатся — и со стариком знаться не хотят...
Масато толкнул локтем Дзиро и подмигнул ему. Тот рассмеялся и крикнул:
— Дедушка Симура! Кого это вы там распекаете?
Зашелестели раздвигаемые ветки, и мальчики увидели
освещенное последними лучами солнца лицо школьного сторожа.
— Мало ли непутевых у меня! — ворчливо сказал старик. Потом он прислушался и кивнул в сторону: — Опять идут...
— Кто? — спросил Дзиро.
— Солдаты. Утром шли к морю, теперь назад идут.
— Побежим, посмотрим за ворота! — заторопился Масато.
— Ладно уж, пройдите в сад, — разрешил сторож. — Только чтоб ни одну ветку!..
— Что вы, дедушка Симура! — в один голос воскликнули мальчики и ринулись в узенькую калитку.
Школьный сад тщательно оберегался дедушкой Симу-рой. Здесь были рассажены правильными рядами молодые плодовые деревца. Между ними дедушка Симура вбил высокие колья и соединил их бамбуковыми жердями. Летом на этот каркас он натягивал сеть, которая предохраняла деревья от птиц. А во время цветения, чтобы предохранить цветы от ветра, на каркас с надветренной стороны дедушка Симура с помощью «карпов» ставил сплошной стеной ряды соломенных плетенок. Сейчас аккуратно свернутая сеть и маты лежали под дощатым навесом.
На верхушках самых высоких деревьев еще не погасли последние лучи солнца, и туда со всего сада слетались воробьи. Свежий вечерний воздух был наполнен щебетом птиц.
Дзиро и Масато молча прильнули к решетчатой изгороди. По шоссе двигалась колонна грузовиков, на которых ехали японские полицейские в шлемах и с автоматами. Рядом с грузовиками шли броневики. У края дороги стояли жители городка, угрюмые, настороженные.
Злой, порывистый ветер вдруг задул навстречу машинам. Он бросал в лица полицейским пригоршни мелкого песку. Они отворачивали головы и жмурились, заслоняли ладонями глаза от носящейся в воздухе пыли.
«Джипы» с американскими офицерами, обгоняя колонны японцев, обдавали их вонью отработанных бензиновых паров. Японские командиры, которые ехали в автомобилях во главе своих подразделений, заслышав еще издалека истошные звуки американских сирен, сворачивали вправо и почтительно козыряли американцам. Американские офицеры отвечали на приветствия небрежным кивком головы.