- Из растягивающегося материала. А в нем мельчайшие электромагниты, которые при прохождении тока стремятся притянуть друг друга... Понимаете? Сокращаются все участки мышцы сразу. Как в живом организме. Но приготовить мышцы было сравнительно легко. Трудности начались, когда мы стали учить модель двигаться. Вот идите сюда. Идите. (Андрей встал и подошел к ящику.) Видите эту клавиатуру? Здесь около четырехсот клавиш - по числу мышц. Каждая клавиша, если ее нажать, посылает сигнал в свой рецептор.
Скайдрите соскочила с ящика и стала рядом с Андреем. Так близко, что он явственно ощутил ландышевый запах ее волос.
- Предположим, - она строго подняла палец, - нам нужно, чтобы модель согнула руку в локте. Значит, требуется, чтобы сократилась двуглавая мышца, верно? Нажмите вот эту клавишу.
Андрей неуверенно положил палец на клавишу.
- Нажмите сильно, - сказала Скайдрите, - и смотрите на модель.
Андрей нажал. Раздался режущий однотонный звук. Рука модели дернулась и, как перерубленная пополам, согнулась в локте совершенно неживым, механическим движением.
- Видите, нисколько не похоже на живого человека, - сказала девушка. Отпустите клавишу. - Андрей отпустил, и рука так же деревянно упала. - И вы знаете, почему это так? Потому что у живого человека каждое движение вовлекает очень большую группу мышц. Я вам сейчас скажу, каков был первый вывод, к которому мы пришли в ходе работы над "ПМ-150". Оказалось, что в каждом, даже самом простом движении человека принимают участие все до одной мышцы. Все до единой!.. Но, конечно, в разной степени. Одни сокращаются сильно, другие так слабо, что это с трудом улавливается чувствительными приборами. Понимаете? Связь мышечного аппарата с мозгом оказалась куда сложнее, чем мы прежде думали. Ну, как вы считаете, стоило для этого создавать модель?
- Конечно, - осторожно ответил Андрей. - А практические выводы?
- Очень важные, - быстро сказала девушка. - Прежде всего - в вопросах протезирования. Вы, может быть, слышали о землетрясении на Оресте? Там гора сползла в пропасть.
- Я не слышал, - ответил Андрей, - я там был... То есть не на горе, а рядом.
- Ах да! - Скайдрите приложила пальцы ко рту. - Простите меня. Как я глупо спросила! Вы ведь мне говорили, что были там. И я сама все время думаю, что вот вы недавно вернулись с Оресты. - Она помолчала. - Это было очень страшно?
- Нет... Очень горько. Погибло много людей. И пропал огромный труд.
- Да... Послушайте, а как вам кажется, - она вдруг бросила на Андрея быстрый и очень доверчивый взгляд из-под длинных ресниц, - я могла бы работать подрывником, монтажником или чем-нибудь в этом роде? Очень хочется быть большой, широкоплечей. Чтобы у меня были большие, широкие ладони, а не такие вот... Хочется поднимать тяжести. Ходить в неуклюжем рабочем костюме, а не киснуть вот здесь. - Она уныло оглядела зал. Ужасно мне тут надоело!
- Почему же? Из вас выйдет и монтажник. - Андрей откашлялся. - Правда, женщин на Оресту пока не пускают, но можно работать и здесь, на Земле, на Луне, на Марсе...
Он подумал, что тут, в институте, что-то не в порядке и Скайдрите не очень хорошо с Григорием и музыкантом. Это было видно с самого начала когда двое мужчин засмеялись на втором этаже, а девушка подняла голову, чтобы на них посмотреть.
- Да, - сказала Скайдрите после паузы. - Но будем продолжать. Когда на Землю доставили пострадавших с Оресты, мы протезировали их на основе нашего опыта с моделью. Одному товарищу, например, сделали искусственные ноги... Мы даже могли бы заменить человеку всю мускульную систему целиком. Если бы нашелся желающий. Тогда ему приходилось бы только заряжаться, и он мог бы работать десятки часов подряд. Пока не устанет мозг.
- Это не так уж весело, - сказал Андрей.
- Конечно, - согласилась Скайдрите. - Но ведь тут речь может идти только о пожилых людях. О тех, например, кому сто пятьдесят.
- Неужели теперь многие живут так долго?
- Да. Но важнее то, что теперь очень долго длится молодость. Семьдесят - молодой возраст. - Она взглянула на Андрея. - Слушайте, я как-то все время забываю, что вас целых шестьдесят лет не было на Земле. Конечно, тут многое переменилось.
"Шестьдесят лет! - подумал Андрей. - Огромный срок". Хотя для него это время прошло гораздо быстрее. Он поймал себя на мысли, что именно сейчас, в этом зале, не чувствует себя таким уж бесконечно чужим и оторванным от сегодняшнего поколения на Земле.
- Ну хорошо, - сказала Скайдрите. - Теперь вы поняли, с какими трудностями мы столкнулись, обучая модель двигаться? Даже если мы хотели, чтобы "ПМ" повернула голову, и то нам приходилось заставлять работать все мышцы. Но вот перед нами клавиатура, и нам нужно пускать в ход четыре сотни клавиш. Для этого не хватит никаких пальцев. Вот тогда на помощь нам пришел музыкант Роберт.
- Который сейчас здесь был?
- Да... Вы знаете, он очень талантливый человек. Но под большим влиянием Георгия. И слабовольный... Так вот, он начал с того, что каждую мышцу человеческого тела закодировал определенной нотой или комбинацией нот. А потом мы все стали изучать, как "звучат" движения. Например, я сгибаю руку в локте. - Девушка согнула руку. - Участвуют двуглавая мышца в качестве главного тона, дельтовидная, зубчатая спины и несколько других в качестве подголосков, и все остальные мышцы тела как фон. И вы знаете, что оказалось? Когда громкость ноты была приведена в соответствие с силой сокращения той или другой мышцы, то при естественном движении мы получили чрезвычайно гармоничный музыкальный аккорд. Как будто его сочинил Бах... Или Шуберт... Более того: оказалось, что здоровое человеческое тело своими биотоками постоянно исполняет очень сложную, но бесспорно музыкальную симфонию. Всеми мышцами и органами сразу. Вот до чего додумалась природа! Одни мышцы звучат сильнее, другие слабо. При" чем каждый звук не монотонен, а то усиливается, то стихает. И все вместе - симфония, которая становится дисгармоничной, фальшивит, когда человек заболевает.
- Послушайте, но это очень здорово! - воскликнул Андрей.
- Конечно, - с торжеством сказала девушка. - Мы нашли это два года назад, и тут сразу же отпочковалась новая отрасль медицины звукодиагностика. Вас помещают в особую камеру, рецепторы снимают биотоки мышц и органов и передают их как звуки. А специалист слушает и говорит, чем вы больны. Если, конечно, вы больны... Но я закончу об этой "ПМ-150". Понимаете, что мы сделали тогда? Мы подключили к сигнализатору музыкальное устройство, и он стал похож на рояль. То есть получился вот этот самый ящик. Теперь, если мы, нажимая клавиши, добивались гармонического сочетания нот, то и модель двигалась, как живая. Но тут же сразу выяснилось, что мы - то есть я, Георгий и другие сотрудники - умеем заставить модель исполнять только самые простые движения: поднять руку, нагнуться... У нас просто не хватало музыкальных способностей к виртуозности. И только один Роберт мог сделать так, чтобы "ПМ" двигалась естественно. Он просто садился и играл что-нибудь из того огромного количества мелодий, которыми полна его голова... - Скайдрите вдруг испытующе посмотрела на Андрея. - Скажите, как вам показались вот эти двое наших сотрудников по первому впечатлению? Георгий и Роберт.