Своды пещеры терялись во мраке над ним, веревка сливалась с темнотой. Где-то там вверху должно быть отверстие во внешний мир, насколько высоко? Мешок раскачивался, как маятник, вправо и влево с интервалом в десять-двенадцать секунд; это даже по приблизительной оценке означало, что длина троса была намного больше тридцати метров.
Рейт еще раз посмотрел вдоль пещеры и прислушался. Должен же кто-то прийти сюда на звук гонга. Затем посмотрел вверх на веревку. На другом ее конце был внешний мир. Он взялся за нее и стал взбираться вверх в темноту, все выше и выше. Вскоре пещера и мешок в ней уже принадлежали какому-то нереальному миру — темнота поглотила их.
Его руки горели, мускулы стали теплыми и слабыми. Наконец он добрался до конца веревки. Он осторожно пошарил вокруг рукой и обнаружил, что она продета через прорезь в металлической плите, лежавшей на двух тяжелых металлических перекладинах. Плита была, по всей вероятности, крышкой люка, которую, вися на канате, он никак не мог открыть. Силы постепенно таяли. Он обвязал веревкой ноги и вытянул руку вверх. В одном месте он нащупал металлический выступ, это была балка перекладины, поддерживавшая крышку люка. Она имела примерно тридцать сантиметров в ширину. Рейт немного отдохнул — времени было мало — затем поднял ногу и попытался ее перебросить через балку. В какой-то момент ему показалось, что он сорвался. Его обуял ужас. С сильно бьющимся сердцем он втащил свое тело на перекладину. На ней он и лег обессилевший, несчастный, тяжело дыша.
Прошла минута — слишком мало времени, чтобы поднять веревку. Внизу появились четыре дрожащие точки света, Рейт собрался с силами и вжался в металлическую плиту. Она была массивной и тяжелой. С таким же успехом он мог бы попытаться сдвинуть гору. Еще раз! Он изо всех сил напрягся — ни малейшего успеха. Огни внизу несли четыре темные фигуры. Рейт снова прижался к металлической перекладине.
Четыре фигуры медленно и в абсолютном молчании продвигались вперед, словно подводные обитатели. Они осмотрели мешок и обнаружили, что он пуст. До Рейта донесся их шепот и бормотание Факелы мерцали и мигали. Словно по какой-то скрытой команде все четверо подняли глаза вверх. Рейт изо всех сил вжался в металл и спрятал свое бледное лицо. Луч света скользнул мимо него и упал на крышку люка, которая — Рейт это теперь увидел — была снаружи закрыта на четыре поворотные защелки. Свет скользнул дальше и осветил стены шахты. Люди внизу недоуменно стояли и совещались. В последний раз они осветили пещеру, еще раз осмотрели шахту, затем тем же путем, по которому пришли, отправились обратно, при этом своими фонарями они освещали стены коридора.
Затаившийся в темноте наверху Рейт удивленно задал себе вопрос, не спит ли он еще? Но его печальное и незавидное положение было вполне реальным. Он сидел в западне. Дверь над собой он открыть не мог. Может, ее не откроют еще неделю. Нечего было и думать о том, чтобы сложиться, как летучая мышь, и ждать. Хочешь, не хочешь, а надо принимать решение. Он посмотрел вниз на коридор. Мерцание танцующих огоньков было уже далеко и слабо различалось. Рейт спустился по веревке вниз и длинными скользящими шагами пошел за светящимися точками. Планом для него служила лишь одна мысль; даже не мысль, а, скорее, отчаянная надежда: отделить одну из темных фигур и как-нибудь заставить вывести его на поверхность. Над его головой появился первый из сине-белых фонарей; его свет был более тусклым, чем лунное сияние. Но этого свечения хватало для того, чтобы указывать путь между колоннами, возвышавшимися с двух сторон и подпиравшими своды.
Вскоре Рейт догнал четверых неизвестных. Шли они совсем медленно, удивленно и настороженно осматривая коридор по обеим сторонам. Рейт почувствовал какую-то сумасшедшую радость, как будто он был уже мертв и недосягаем. Ему пришла в голову мысль поднять обломок камня и бросить в идущие впереди фигуры. Истерика! Это желание моментально его отрезвило. Если он хочет выжить, надо взять себя в руки.
Четыре фигуры продолжали скользить вперед и перешептываться. Прыгая из тени в тень, Рейт приблизился к ним на максимальное расстояние, чтобы быть готовым действовать, если один из них вдруг отойдет в сторону. Кроме одного раза в тюрьме в Пере, да и то мельком, ему не доводилось видеть пнумов. Те, что были в Пере, казались, насколько можно было судить по фигурам и повадкам, похожими на людей.
Проход вел во вторую пещеру, имевшую тоже первобытный вид. Возможно, такой примитивизм являлся видом искусства, который Рейт понять не мог — например, выступающий кварцевый утес был отделан под сверкание пиритовых кристаллов.
Эта часть пещеры казалась перекрестком, узлом, площадью, имеющей важное значение; отсюда ответвлялись и вели дальше три прохода. В середине находилась площадка, выложенная обработанными каменными плитами. Светильники, упрятанные в потолке, распространяли больше света, чем в предыдущей пещере, хотя и не намного.
У стены стояло пятое существо. Как и на остальных, на нем был черный плащ и черная широкополая шляпа. Рейт шмыгнул в затененную трещину и вжался в стену, уподобившись кухонному таракану. Пятое существо тоже было пнумеком. Рейт увидел его длинный лик — угнетающее, бледное и недоброжелательное лицо. Некоторое время он не обращал никакого внимания на четырех первых, а те делали вид, что им нет дела до пятого. Странный обычай обоюдного пренебрежения вызвал у Рейта повышенный интерес. Казалось, что они все-таки постепенно приближались друг к другу, хотя и не смотрели прямо один на другого.